— Так пощади же их, а не раздражай. Впрочем, твоё предположение имеет некоторое основание. Барина — внучка учёного, у которого хотят отнять сад, и её бывший муж не прочь устроить эту пакость. Но я расстрою его игру. Моё дело выбрать место для статуи…
— Твоё? — перебил Дион. — Да, если кое-кто посильнее тебя не вмешается в это дело. Я бы, пожалуй, отговорил дядю, но тут и кроме него заинтересованы разные лица. Царица сильна, но и приказаниями Иры нельзя пренебрегать, а она говорила мне сегодня утром, что у неё свои соображения насчёт места для статуи.
— В таком случае, — воскликнул архитектор, — Филострат явился на сцену по твоей милости!
— По моей? — переспросил Дион с удивлением.
— Конечно, по твоей! Ты сам мне рассказывал, что Ира, подруга твоего детства, в последнее время доняла тебя шпионством, выслеживая каждый твой шаг. Ну а затем… Ты усердный посетитель Барины, которая явно предпочитает тебя всем нам, что легко могло дойти до ушей Иры.
— У Аргуса[9] сотня, у ревности тысяча глаз, — перебил его друг, — а между тем всё, что меня привлекает в Барине, это возможность приятно провести час-другой вечером, в свободное время. Всё равно. Предположим, что Ира слышала о предпочтении, оказываемом мне Бариной. Ира сама неравнодушна ко мне и потому подкупает Филострата. Подкупает для того, чтобы сделать гадость той, что стоит между мной и ею, или старику, имеющему счастье или несчастье быть дедом её соперницы. Нет, нет! Это было бы слишком, слишком низко! И, поверь мне, если бы Ира хотела погубить Барину, то не стала бы действовать так подло. Притом она не злая. А впрочем, пожалуй… Я ведь знаю о ней только то, что она пользуется любыми средствами, когда нужно чего-нибудь добиться для царицы, а ещё, что с ней не соскучишься. Да, Ира, Ира… Мне нравится это имя. А всё-таки я её не люблю, она же любит только себя и ещё больше свою госпожу, что немногие могут сказать о себе. Что для неё весь мир? Что значу я в сравнении с царицей, кумиром её сердца? С тех пор как та уехала, она бродит словно покинутая Ариадна[10] или лань, отбившаяся от матки. Царица доверяет ей, как сестре, как дочери. Никто не знает, какую, собственно, роль играют во дворце Ира и Хармиона. Называются они служанками, на самом же деле они скорее подруги царицы. Уезжая и оставляя здесь Иру — у неё была лихорадка, — Клеопатра поручила ей надзор за детьми, между прочим, и за такими, у которых уже пробивается борода: за «царём царей» Цезарионом, которого управляющий дворца колотит скипетром за малейшую провинность, и за Антиллом, забравшимся вчера к нашей приятельнице.
— Ведь это сам Антоний, его отец, познакомил их.
— Правда твоя, а Антилл познакомил с ней Цезариона. Это не нравится Ире, как и всё, что может огорчить царицу. Так что Барина неприятна ей, во-первых, из-за Клеопатры, во-вторых, быть может, из-за меня. Итак, она устроит старику, деду Барины, каверзу, которую внучка примет близко к сердцу, и по своей избалованности и неосторожности не удержится от какой-нибудь глупости, за которую её можно будет притянуть к ответу. Вряд ли Ира замышляет что-нибудь против её жизни, скорее, она рассчитывает на изгнание или на что-то в этом роде.
— Хотя я сам натолкнул тебя на эту мысль, но всё-таки не решаюсь заподозрить её в такой низкой интриге, — недоверчиво заметил Горгий.
— А я разве подозреваю! — воскликнул Дион. — Я переношусь мысленно ко двору и стараюсь понять душу женщины, способной там менять погоду по своему усмотрению. Ты округляешь колонны и обтёсываешь балки, чтобы укрепить на них крышу, которой займёшься в своё время. Она же и все, кто вертится при дворе, прежде всего строят крышу, а потом уже стараются поднять её и укрепить. При этом могут оказаться и трупы, загубленные жизни, разбитые сердца. Во всяком случае крыша останется на месте до тех пор, пока главный смотритель построек — Клеопатра — будет находить её красивой. Остальное… Но я вижу повозку. Это он… Ты хотел… — Тут он остановился, схватил за руку своего собеседника и быстро прошептал: — Ира замешана в этом деле, и не об Антилле, а об этом ханже она хлопочет. Когда мы говорили о статуе, она тут же спросила, видел ли я его третьего дня вечером; а как раз в тот вечер я его встретил у Барины. В неё-то и метит Ира. Чтобы поймать мышь, нужно открыть мышеловку, вот Ира и собирается сделать это своей маленькой ручкой.
— Если только ей не помогает какая-нибудь мужская рука, — прибавил архитектор и обернулся к повозке и к пожилому человеку, направлявшемуся в их сторону.
II
10
Ариадна — дочь критского царя Миноса; помогла афинскому герою Тесею выйти из лабиринта, вручив ему клубок ниток, конец, которых был закреплен при входе («нить Ариадны»); бежала тайно с Тесеем, обещавшим на ней жениться, но была им оставлена.