Клеопатра задумалась об Арсиное. Знает ли она про ужасную смерть Береники? Что думает о своем будущем? Увидев, какими плотоядными глазами сестра пожирает римского военачальника, Клеопатра поняла, что той безразлично абсолютно все.
– Кто это? – спросила Клеопатра у сидящей рядом жены новоявленного царского сановника.
– Это всадник Марк Антоний. Тот самый, что одержал победу над Архелаем. О, госпожа, это, конечно, не мое дело, но… если он вам понравился, я могла бы шепнуть ему на ушко…
Клеопатра сдвинула брови.
– Не надо никому ничего шептать!
– Простите… я хотела, как лучше.
В этот момент Марк Антоний посмотрел в ее сторону, безразлично скользнул по лицу, груди… и наткнувшись на страстный взгляд Арсинои, ответил ей взаимной улыбкой. Арсиноя, рано ставшая жить с мужчинами, выглядела совсем взрослой, так что многие принимали ее за старшую сестру Птолемеев.
Недовольная и злая Клеопатра вышла из-за стола, мельком взглянув на отца. Развалившись в позолоченном кресле, он что-то доказывал Габинию, жестикулируя и размахивая руками, с которых стекал жир.
Прошло время изысканных и утонченных вечеров, которые так обожала Береника, – настало время птолемеевских пиров: грубых, похотливых и циничных.
С появлением истинного хозяина жизнь во дворце круто изменилась. Дворцовые галереи наполнились женоподобными мальчиками и мужчинами, шумные пиры, в которых и особой надобности-то не было, устраивались каждый вечер, а хоровые представления, которым аккомпанировал на флейте сам царь, сводили с ума даже Клеопатру. Все вернулось на круги своя, а ведь именно из-за этого Береника, воспользовавшись восстанием александрийцев, изгнала отца. Прошлый опыт ничему не научил царя. Птолемей не стремился вникать в государственные дела. Чтобы начать возвращать долг римлянам и Габинию, он просто многократно увеличил налоги, ни на мгновение не утруждая себя мыслью о последствиях. Более того, собирать налоги он назначил римского гражданина Рабирия Постума, что для греков и египтян было неслыханным и чудовищным поступком. Но могло ли Божественного беспокоить мнение народа и знати?
Клеопатра готовилась к тому, что, возможно, изменится и ее жизнь, и не в лучшую сторону, но отец не решился посягнуть на это. Более того, он всячески поощрял ее стремление к науке и знаниям. Он даже не жалел денег на покупку новых рукописей и трактатов для библиотеки.
– Странно это для него, – решилась как-то поделиться своими сомнениями Клеопатра.
– Ничего странного, он сделает тебя своей преемницей, – ответил наставник.
Клеопатра затаила дыхание. Каждый раз мысль об этом вызывала у нее непонятное волнение.
– Ты уверен в этом?
– Да ты только послушай, как он тебя перед всеми расхваливает! Столько денег вкладывает в библиотеку и Мусейон!
Птолемей всячески подчеркивал особое положение Клеопатры – статус своей любимицы.
– Ты не такая, как все мы, – любил он ей говорить. – Ты особая! Ты знаешь много языков! Кстати, сколько уже?
– Сейчас учу шестой.
– Ай да дочка у меня!
В глазах Птолемея заблестели слезы, и он крепко прижал дочь к себе.
– Ты разбираешься в математике, геометрии, – продолжал он перечислять ее достоинства.
– А еще я изучаю тактику ведения морского боя, – не сумев сдержаться, похвасталась Клеопатра.
Птолемей поцеловал ее в лоб.
– Молодец! А ну-ка, покажи отцу, какая ты стала красавица!
Клеопатра, послушно встав с колен отца, отошла назад и довольная собой покружилась. Весело зазвенели сережки в ушах.
– Только на тебя вся надежда, – с какой-то грустью и отчаянием в голосе промолвил Птолемей.
– Отец, о чем ты?
Подойдя к Птолемею, Клеопатра села к нему на колени и обняла его.
– Видишь, как все обернулось… Эх, Береника, Береника… она не против отца пошла, она весь Египет загубила. Сколько я теперь римлянам должен…
– Сколько?
– Все твое наследство, дочка.
– Отец, – возмутилась Клеопатра, – зачем ты им столько обещал?
– Что поделать… Другого выхода не было.
– И что теперь будет?
– Будем тянуть время. А потом… потом тебе надо будет что-нибудь придумать…
– Мне?!
– Голова у тебя светлая, ты обязательно найдешь выход, – подбодрил ее Птолемей.
– Я?!
Клеопатра не верила своим ушам. Отец хочет взвалить на нее то, к чему она не имеет ни малейшего отношения?
– Отец, ты хорошо себя чувствуешь?
– Очень даже хорошо. Вот как исполнится тебе восемнадцать, я тебя своей соправительницей сделаю. Будешь государственными делами заниматься.