С начала марта 47 года до н.э. в Александрию стали прибывать с востока вспомогательные войска Цезаря. Из-за парфянской угрозы выводить римских легионеров из Сирии было небезопасно, а потому присланы были части, состоявшие из сирийцев и аравийцев под командованием грека Митридата Пергамского. Из еврейских источников мы узнаем, что в Аскалоне к ним присоединился иудейский военный контингент (см. И. Флавий. Иудейская война). Имелись основания ожидать, что иудеи помогут Цезарю, победителю Помпея, поскольку последний, разрушив царство Селевкидов, не только осквернил Иерусалимский храм, поставив ногу на «святая святых» (очевидно, имеется в виду «ковчег завета», хотя, по другим источникам, к этому времени он был утрачен), но и решил лишить царя-жреца Гиркана его законного титула. От Иудеи Помпей отторг значительную часть ее территории и фактически разделил эту провинцию на части, которые скрепляло только то обстоятельство, что некий Антипатр, происходивший из Южной Иудеи, получил звание министра и советника. Антипатр получил тогда реальную власть в Иерусалиме, благодаря чему удалось сохранить урезанное иудейское государство. Правда, Антипатр вынужден был принять участие в гражданской войне на стороне Помпея. Сейчас, однако, у него появился шанс исправить положение. Прибытие этого иудейского контингента в значительной мере обеспечило Цезарю и Клеопатре поддержку еврейского квартала в Александрии.
Отношение самой Клеопатры к Иудее было сложным и скорее неблагоприятным. Она никогда не могла забыть, что этот край прежде был собственностью Птолемеев. Евреи в самой Александрии не любили Клеопатру с тех пор, как однажды, во время неурожая, она не включила их в число получателей хлеба, поскольку они не принадлежали к грекам или эллинизированным, которые только и считались гражданами Александрии. Это было юридически правильно, но не могло не вызвать недовольства еврейской общины. По этой и другим причинам взаимоотношения царицы с египетскими иудеями были напряженными. Однако этих противоречий не следует преувеличивать, поскольку Клеопатра также выделяла средства на строительство синагоги. Плутарх называет древнееврейский в числе языков, которые знала Клеопатра (см. Антоний), а значит, Клеопатра или ее отец, давший ей образование, стремились наладить отношения с этой частью населения страны.
На пути вспомогательных римских войск в Египте стояла крепость Пелусий, занятая войсками Птолемея XIII, которую Митридату удалось вскоре взять. Обойдя дельту Нила, Митридат направился на северо-запад, в Александрию. Неподалеку от Мареотидского озера его встретил Птолемей со своим основным войском. На помощь этому войску по Нилу пришел египетский флот, так что на стороне Птолемея создался значительный численный перевес. Однако Цезарь со своими людьми, оставив в Македонии небольшой гарнизон, сразу же выступил на помощь Митридату. Сначала его флотилия повернула на восток, так что у противника создалось впечатление, что он двинется на помощь своим вдоль восточного берега озера. Но ночью Цезарь распорядился, чтобы его корабли, втайне от врага, не зажигая огней, повернули назад, чтобы потом высадить войско с запада от озера. После этого Цезарь быстро и незаметно для врагов сумел соединиться с войском Митридата. 27 марта 47 года до н.э. произошло решающее сражение. Попавшие в окружение солдаты Птолемея бежали в свой лагерь, который Цезарь взял приступом. Вечером того же дня он с триумфом вернулся в Александрию. Население вышло навстречу римлянам, неся статуи богов, чтобы сдаться на милость победителям.
Поголовное истребление военных, сторонников Птолемея, включая и габинианцев, началось уже во время боя и продолжалось после его окончания. Однако найти самого юного царя не удалось. Цезарю сообщили, что Птолемей, пытаясь бежать, сел на судно, перегруженное другими беженцами, которое затонуло вместе с самим царем. В Египте было поверье, что утонувшим в Ниле Осирис даровал свое благословение и приравнивал их к богам, а следовательно, они воскресали. Цезарь, знавший об этих легендах, решил доказать, что Птолемей закончил свои дни как обыкновенные смертные. Он распорядился драгировать Нил, чтобы найти труп Птолемея. Тело было действительно найдено, а золотые доспехи Птолемея выставили на всеобщее обозрение в Александрии.
Птолемей был единокровным братом, супругом и обожествленным соправителем Клеопатры. Но для нее, как нетрудно догадаться, его жизнь вовсе не была святыней. Она сохранила о нем наихудшие воспоминания, и для нее его смерть была освобождением.
Теперь у римлян снова возникло искушение захватить Египет. Однако, как и во времена Птолемея XIII, Цезарь предпочел собрать дань, оставив на троне нужного ему монарха – в данном случае это была Клеопатра. С помощью ее правительства он собрал огромную сумму денег, за которыми первоначально и явился в Египет. Он отказался от аннексии, не в последнюю очередь из-за его личных взаимоотношений с Клеопатрой. Но была и другая причина, о которой сообщает его биограф Светоний: Цезарь боялся, что какой-нибудь римский наместник-авантюрист может превратить такую богатую и централизованную страну, как Египет, в плацдарм для мятежа (см. Божественный Юлий). Это вполне вероятно. Ведь даже семнадцать лет спустя, когда римляне захватили Египет, они обвинили первого наместника в злоупотреблении властью. А ведь это было в период, когда империя наконец объединилась под прочной властью одного правителя. Тем более такие опасения должны были существовать в 47 году до н.э. когда в стране шла опаснейшая гражданская война.
Итак, Клеопатра оставалась царицей. Но по египетским законам она должна была иметь соправителя – мужчину. Поэтому Цезарь возвел на престол ее второго единокровного брата – двенадцатилетнего Птолемея XIV.
Как и старший брат, этот новый правитель должен был жениться на своей сестре. Впрочем, появление нового «супруга» и соправителя оказало мало влияния на жизнь и правление Клеопатры. Она чеканила монеты только со своим изображением, а в надписях того времени указаны лишь годы ее царствования. Если тогда и существовал регентский совет при новом юном царе, то он, конечно, полностью зависел от Клеопатры.
Поскольку Арсиноя, которой прежде был передан во владение Кипр, оказалась изменницей, Цезарь объявил теперь этот остров владением Клеопатры и Птолемея XIV. Самой Арсиное не удалось укрыться от преследователей. Она была арестована и отправлена в Рим.
Решение передать Кипр царской чете значительно повысило престиж Цезаря в Риме. Это было тем полезнее для него, что ему предстояло принять менее популярные меры. Цезарь должен был вознаградить иудеев за помощь в египетской войне. Он добился, чтобы римский сенат снял запрет на богослужение в синагогах. Кроме того, он вернул Иудее некоторую часть земель, отнятых у нее при Помпее, Гиркан получил титул владетельного князя, а полномочия Антипатра были значительно расширены. Александрийская еврейская община, также помогавшая Цезарю, получила новые права, хотя о характере их нам в точности неизвестно (см. И. Флавий. Иудейская война). Конечно, такие меры не могли быть популярны среди греков и египтян. Это была одна из причин, почему Цезарь оставил в Египте гарнизон, состоявший из трех легионов. Случаи, когда иностранные гарнизоны находились в формально независимых странах, бывали и прежде. Как писал автор «Александрийской войны», целью размещения войск в Египте была «поддержка монархов, которых никогда не любил их народ, поскольку они были верны Цезарю» (см. :
Александрийская война). Была у Цезаря и другая цель – «если правители Египта останутся верными, наше войско их защитит, а если они окажутся неблагодарными, оно их обуздает». Цезарь не мог быть уверен, что Клеопатра всегда сохранит нынешнюю верность римской власти; тем более у него не было подобной уверенности относительно ее возможных преемников.
Нынешнее войско подчинялось уже не правительству Египта, как прежде, а непосредственно римскому главному командованию. Но и с этим связана была проблема. Честолюбивый командир мог оказаться не менее опасным, чем возможный римский наместник. Обычно такими командирами были люди сенаторского сословия, но сенаторов, людей амбициозных и непредсказуемых, следовало в этом случае избегать. Невзирая на возможное неодобрение сената, Цезарь назначил командиром гарнизона некоего вольноотпущенника, Руфиона, члена социальной группы, представителям которой никогда прежде не доверяли таких постов. Таким образом, Цезарь создал прецедент; в дальнейшем не раз делались подобные назначения.