Однако Мизенское соглашение оказалось фикцией. Вскоре Антоний (поддержанный в этом Октавианом) не только стал оттягивать передачу Пелопоннеса Помпею, но и велел основать на острове Закинф в Ионическом море военно-морскую базу, чтобы не допустить Помпея в этот регион. Когда Секст Помпей возобновил в ответ на это враждебные действия, Октавиан развелся с его родственницей Скрибонией и женился на Ливии Друзилле, светской красавице аристократического происхождения, бросив тем самым вызов республиканским традициям.
В августе (или сентябре) 38 года до н.э. Октавия подарила Антонию ребенка – девочку, которую назвали Антонией. После этого Антоний наконец уехал из Италии в Афины вместе с женой, и они провели зиму в Афинах. Октавия посещала собрания философов и встречалась с Нестором из Платоновской академии и стоиком Афинодором. Антоний приобрел популярность благодаря своему увлечению эллинской культурой и обычаями, в его честь были проведены панафинские игры в 38 году до н.э. В память о провозглашении Антония Новым Дионисом были выпущены монеты с изображением Октавии и Антония с дионисийской символикой (см. Дион Кассий). Кроме того, был отпразднован символический сакральный брак Антония с богиней Афиной (которая в глазах афинян отождествлялась с Октавией). Торжественная встреча Антония и Клеопатры, олицетворявших собой Диониса и Афродиту, теперь казалась эпизодом из далекого прошлого Антония.
Находясь в Афинах, Антоний предпочел не сам вести кампанию против парфян, а поручить это своим военачальникам на Востоке, которыми он руководил на расстоянии. Это могло бы показаться странным для человека, который считал себя наследником военной славы Цезаря. Однако Антоний хотел в недалеком будущем сам руководить вторжением в Парфию, а слава человека, который просто выгнал парфян из Малой Азии, его не устраивала.
Октавиан так бы, конечно, не поступил. Он в это время активно вел боевые действия против Секста Помпея, хотя и без особых успехов. Однако план Антония был успешно проведен в жизнь благодаря тому, что он поручил командование выдающемуся военачальнику Публию Вентидию. Сначала этот полководец разгромил перебежчика Лабиена (и тот погиб). А после этого 9 июня 38 года до н.э. в решающем сражении нанес сокрушительное поражение парфянскому царевичу Пакору и убил его. Парфяне полагались в основном на тяжелую кавалерию, а не на конных лучников, и эта перемена тактики оказалась для них роковой. Позднее, в том же году, и сам Антоний отправился на Восток (не повидавшись с Клеопатрой), чтобы сломить продолжавшееся сопротивление города Самосаты на Евфрате. Оказалось, что Вентидий получил крупные взятки от властей этого города. После своих славных побед он не мог быть лишен триумфа (тем более в честь первой победы римского военачальника над парфянами). Однако скандал из-за взяток лишил Антония возможности пользоваться в дальнейшем услугами этого полководца. Это было для него большой потерей, так как в это время у римлян было всего два действительно первоклассных военачальника – Вентидий и Марк Агриппа. Но последний верно служил своему другу Октавиану.
После того как парфяне нашли поддержку многих жителей Сирии и Малой Азии, стало ясно, что в восточных зависимых государствах срочно требуются реформы. Антоний еще не был готов к проведению их в полном объеме, но он поручил управление областями Малой Азии, в которых проходили важные дороги на юг, двум эллинизированным азиатам, которые доказали свою преданность во время гражданской войны и войны с парфянами, – Аминте и Полемону. Впервые оба правителя не только не происходили из местного царского рода, но и не были уроженцами тех областей, которые им передали в управление. В Сирии Антоний вознаградил город Апамею за сопротивление парфянам и принял репрессивные меры против города Арада, постоянного источника беспорядков. Клеопатре, которая не любила этот город, из которого происходил Лже-Птолемей, должно быть, приятно было узнать об этом событии.
Вероятно, ей приятно было узнать и о том, что 38 год до н.э. удачный для Антония, начался с больших неприятностей для его коллеги по триумвирату: флот Октавиана потерпел несколько поражений от Секста Помпея и пострадал от бури на море. В трудном для него положении Октавиан попросил Антония о новой встрече, опять в Брундизии, но не явился на встречу, на которой сам же настаивал. Впоследствии Октавиан уверял, будто он просто опоздал. Вполне возможно, однако, что он, после возвращения своего помощника Агриппы, который успешно подавил мятеж в Южной Галлии, решил, что теперь можно будет обойтись и без помощи Антония. Октавии, которая всегда хотела быть в хороших отношениях и с братом, и с мужем, теперь трудно было объяснить мужу странное поведение брата.
На следующий год сложилась похожая ситуация. Потерпев новое поражение, Октавиан снова обратился к Антонию с просьбой о встрече, на этот раз в Таренте. Октавиан снова не явился вовремя, но на этот раз Антоний (возможно последовав совету жены) терпеливо ждал его появления. На это у Антония были свои причины – для продолжения войны на Востоке ему требовались подкрепления, и он, намереваясь передать Октавиану часть флота (о чем тот просил), надеялся, в свою очередь, получить в Италии несколько тысяч новых солдат. В то же время Антоний позаботился о том, чтобы сохранить свою военно-морскую базу на Закинфе, которая служила своеобразным рубежом между владениями обоих триумвиров.
Антоний и Октавиан все же достигли соглашения и заключили Тарентский договор, по которому Антоний передавал Октавиану 120 кораблей для войны с Помпеем, а Октавиан обещал Антонию послать ему в помощь 20 тысяч человек (4 легиона). Кроме того, по договору союз триумвиров продлевался до 33 года до н.э. Союз этот был скреплен помолвкой старшего сына Антония, Антилла, и дочери Октавиана, Юлии (хотя ему было девять лет, а ей – два года).
Осенью 37 года до н.э. Антоний отплыл из Италии, оставив Октавиану обещанные корабли. До Керкиры его сопровождала Октавия, после чего он уговорил ее вернуться в Италию. Она снова была беременна, и морское путешествие могло отрицательно сказаться на ее здоровье. К тому же Антоний на этот раз сам отправлялся на войну. Ничего странного в их разлуке не было: жены римских полководцев обычно оставались дома, когда мужья отправлялись воевать. Кроме того, Октавии следовало присмотреть за шестью детьми (от первого мужа и от Антония). Удивительно скорее то, что жена сопровождала Антония до Керкиры, но возможно, после этого ее здоровье ухудшилось.
Есть основания полагать, что Антоний в этом случае охотно расстался с супругой, поскольку он, через своего друга Гая Фонтея, вызвал Клеопатру в Антиохию. И на этот раз (как в 41 г, до н.э.) для подобной встречи были формальные основания. Теперь, когда новая операция против Парфии должна была начаться со дня на день, Антонию снова понадобилась помощь зависимых восточных стран, а Египет среди них занимал особое положение не только из-за своих огромных ресурсов, но и благодаря сравнительной политической стабильности. Антоний позаботился и о других восточных территориях. Регионы, контролируемые его ставленниками Аминтой и Полемоном, были расширены. Каппадокию также контролировали люди Антония – Архелай Сиссен и Глафира, с которой у Антония прежде была любовная связь. Ирод, назначенный триумвирами иудейским царем три года назад, теперь, после поражения парфян, смог наконец с помощью римлян занять престол в Иерусалиме и основал новую Идумейскую династию.