В первые годы правления Клеопатре не раз пришлось обращаться к египетским культам. Царица присутствовала при погребении главного священного быка в Мемфисе. Она оплатила пышную церемонию и щедро оделила жрецов вином, зерном, хлебом и маслом. Клеопатра могла гордиться произведенным эффектом: «представ пред всеми» на обрамленной сфинксами эспланаде храма, юная властительница, так не похожая на прочих Птолемеев, вмиг очаровала толпу. До нас дошло описание празднества, начертанное иероглифами. В обращении к священным письменам был особый политический смысл: память о ритуале надлежало «сохранить на века». Это еще и яркое свидетельство того, сколь далеко простирались властные амбиции Клеопатры в первый год ее царствования. Ее брат, которого в официальных документах принято было называть первым, на этот раз вовсе не упоминается. На монетах, которые вскоре начали чеканить по приказу Клеопатры есть только ее портрет. Монеты способны поведать о многом. Для Клеопатры то был единственный способ обратиться к потомкам напрямую, минуя римских переводчиков. Такой она хотела предстать перед собственными подданными.
К несчастью, урок Береники Клеопатра усвоила куда хуже. Потин, Ахилл и Теодот не собирались потакать наглой выскочке, вознамерившейся править в одиночку. Вскоре у них появился весьма могущественный союзник в тайной борьбе против царицы: Нил. Благополучие страны полностью зависело от разливов реки; засуха приводила к нехватке продовольствия, за голодом следовали волнения. Пятьдесят первый год выдался голодным, следующий был не намного лучше. Жрецы жаловались, что им нечем задобрить богов. Города и селения пустели, толпы голодных устремились в Александрию. По Египту бродили шайки мародеров; страшно выросли цены. Разразилась настоящая катастрофа. В октябре пятидесятого года, когда стало ясно, что без радикальных мер не обойтись, на сцену выступил брат царицы. В конце месяца Клеопатра и Птолемей Тринадцатый подписали указ об изъятии у северян запасов зерна и овощей. Голодные александрийцы были опаснее голодных крестьян; жителей столицы следовало накормить в первую очередь. За выполнением указа следили в духе времени: нарушители были повинны смерти. Доносы поощрялись, доносчикам щедро платили (свободный человек мог забрать треть имущества осужденного. Рабу давали шестую часть и, разумеется, свободу). В то же время честные труженики, не бросившие свою землю, получали всевозможные льготы. Мы не знаем, что творилось в те дни во внутренних покоях дворца. Брату и сестре пришлось действовать сообща, чтобы спасти страну. Или Птолемей сломил волю сестры и отнял надежду у ее подданных, чтобы помочь своим. Как бы то ни было, брат и сестра издали совместный указ. Подпись Клеопатры стояла второй.
Однажды ступив на зыбкую почву, Клеопатра два раза за следующий год умудрилась угодить в ловушку, стоившую ее отцу царства. В конце пятидесятого года двое сыновей сирийского проконсула прибыли в Александрию за пришедшими с Авлетом легионерами. Им предстояло послужить родине в другом месте. Однако солдаты совершенно не были расположены покидать Египет: покойный царь щедро наделил их землей, многие обзавелись семьями. Легионеры выразили отношение к требованиям сыновей проконсула самым решительным образом: они просто-напросто убили обоих. Вместо того чтобы самой судить преступников, Клеопатра решила продемонстрировать Риму добрую волю, отправив их в Сирию в цепях. Из-за этого театрального жеста царица лишилась поддержки армии. И все же продолжала совершать ошибку за ошибкой. Римляне просили Египет о военной помощи так же часто, как египтяне прибегали к содействию Рима в династических делах. Никаких гарантий ни у одной из сторон не было, хотя Ав-лету в свое время удалось завоевать расположение Помпея, снабжая его армию. В сорок девятом году сын Помпея, затеявший кампанию против Цезаря, обратился за помощью к Клеопатре. Доверчивая царица охотно поделилась с римлянином солдатами, судами и зерном, хотя ее страна изнывала от голода. Это была роковая ошибка. В ближайшие месяцы имя Клеопатры исчезнет из всех официальных документов, а ей самой придется бежать и скрываться в сирийской пустыне под защитой отряда наемников.