Таким образом, дела Октавиана стали поправляться. До сих пор все складывалось так, что Антоний и Клеопатра были хозяевами на Востоке, в то время как у погрязшего в римских делах Октавиана не было сил вмешиваться в их предприятия. Теперь Октавиан становится их помощником: он присылает Антонию из Италии две тысячи отборных конников, цвет римского войска. Одновременно он отправляет деньги, продовольствие, делает все необходимое, чтобы поднять дух армии и доказать, что Рим не забывает о своих солдатах. Более того, не кто иной, как Октавия, везет его дары в Египет.
Клеопатра от удивления бурно реагировала на предполагаемое появление Октавии. Плутарх уверяет, что она ломала комедию. Царица постоянно плакала, похудела. В это время она удвоила свое внимание к Антонию. Впрочем, если учесть, сколь высока была ставка в игре, то в искренность Клеопатры можно поверить. Ей надлежит во что бы то ни стало воспрепятствовать сближению Антония и Октавии. И она использует свое женское оружие, может, делает это слишком демонстративно, с дурным вкусом, но не скажешь, что глупо. Но проигрыш слишком опасен, и направленный Октавианом под видом дружественной помощи удар так хорошо рассчитан, что страх Клеопатры не лишен оснований. Вероятно, в интересах Антония было бы примириться с Октавией и использовать те возможности, какие давал ему союз с Октавианом. Можно пуститься в предположения, «что было бы, если бы…», и представить себе иной вариант событий. Но с точки зрения Клеопатры уход Антония из сферы влияния означал бы полную катастрофу. Ситуация для нее была иной, чем зимой 40 года после встречи в Тарсе. Ее подданные тогда считали, что она забавлялась с Антонием, рожая ему близнецов, как некогда забавлялась с Цезарем. У Антония, Так же, впрочем, как у Цезаря, была жена римлянка, И он заменил ее Клеопатрой, когда та умерла, так что ничего особенного в этом не усматривали. Но сейчас, когда Антоний женился на Клеопатре, бросил ради нее Октавию, его возвращение к прежней жене означало бы охлаждение к царице-египтянке. Приключения в Иудее были слишком памятны Клеопатре, чтобы усомниться в опасности: с исчезновением Антония заговоры будут зреть один за другим. Ирод и прочие враги воспользуются ситуацией, чтобы разделаться с нею, возникнут тысячи угроз, Египет станет предметом чужих вожделений, Цезарион и остальные ее дети обречены на гибель. Тем боже что Октавиан не остановится на полпути. Он не удовлетворится видимостью примирения между Антонием и Октавией, он добьется того, что Антоний окончательно порвет с Египтом.
Не вдаваясь в раздумья, Антоний написал Октавии, чтоб та остановилась в Афинах и дожидалась там его возвращения из нового парфянского похода. Хорошие отношения между Антонием и Октавианом все же сохранились. Вряд ли даже после этого недружелюбного жеста Антония Клеопатра намеревалась всерьез спровоцировать разрыв между своим супругом и усыновленным внуком Цезаря.
Мир в Риме был таким образом сохранен, но и союз между Антонием и Клеопатрой упрочен. Подобно тому как Клеопатра осталась верна Антонию после парфянской авантюры, Антоний остался верен Клеопатре, когда Октавиан попытался их поссорить. Они доказали друг другу, что их союз сильней их самих, что перед лицом Востока они связали себя узами великой прочности и разобщение приведет к падению обоих. Для Антония это означает, что ему предстоит теперь действовать без оглядки на Рим, посвятить все свои силы Востоку. Даже если в глубине души он полагает, что Восток — это не более чем ступень к абсолютной власти.
Политические изменения станут ощутимы лишь после возвращения Антония и Клеопатры в Александрию.
Глава II
Рим остается в стороне
35 год, как его ни рассматривай, — это год затишья. Октавиану необходим мир: он увяз, воюя в Иллирии и Паннонии. Получив письмо Антония, Октавия не проявила нервозности. Она сохранила спокойствие и с достоинством осведомилась у мужа, куда ей следует отослать солдат, снаряжение и подарки. Клеопатра была не совсем права, когда во всех начинаниях Октавии усматривала руку Октавиана. Разумеется, он способствовал поездке сестры, предпринятой для «вызволения» Антония, однако это соответствовало также тайным намерениям самой Октавин. Но она не желала, чтобы положите обострилось. Спору нет, она супруга политическая, однако у нее есть от Антония дети, под ее присмотром также его дети от Фульвии. К тому же нетрудно представить, как она томилась ночами на своем одиноком ложе, в то время как Клеопатра… В глазах Антония Октавия является символом его вынужденного компромисса с Октавианом, она толкает его к необходимости поминутно следить за каждым своим шагом, считаться со всеми римскими делами и интригами, она как бы обязывает его учитывать живучие антимонархические тенденции Рима. Зато Клеопатра — это независимость, свобода, это счастье ощущать себя автократором, который сам себе закон, это счастье быть царем.