Более вероятным кажется следующее: если войска остались Антонию верны, то рой местных владетелей и царьков, а также знатные римляне избрали в период длительного противостояния своим господином Октавиана, и Антоний увидел себя побежденным — без армии, без друзей, одиноким полководцем, проигравшим войну, в то время как он рассчитывал, быть может, пожертвовать одним только флотом для прорыва блокады.
Глава IX
Клеопатра не сдается
В отказе Клеопатры увидеться с Антонием на борту ее корабля усматривают обычно доказательство существующего между ними с некоторых пор охлаждения. Гнев царицы можно объяснить также неодобрением бегства Антония. Впрочем, толком мы ничего не знаем, и возможно всякое, вплоть до того, что бегство было задумано ими совместно, но осуществлено не по плану, и неожиданная выходка Антония погубила все предприятие.
Известно, что, когда после поражения при Акции они впервые ступили на берег близ мыса Тенар (нынешний Метапан), на юге Пелопоннеса, к ним уже присоединилось множество спасшихся после разгрома судов и что в этот момент все были убеждены: армия на суше сдерживает натиск Октавиана, причем настолько успешно, что Антоний велел Канидию перебросить солдат в Малую Азию.
Вместе с остатками своего флота Антоний направился в Ливию, где намеревался стать во главе находившегося там римского войска. Убежденный в верности акцийских легионов, он был потрясен, узнав, что не только лишился этих легионов, но и его полководец в Африке уже перешел на сторону Октавиана. Только теперь осознал Антоний весь масштаб поражения.
Клеопатра, напротив, настолько утратила всяческие иллюзии, что единственной ее целью было предупредить мятеж. Не теряя хладнокровия, она по прибытии в Александрию объявила себя триумфатором и потребовала соответствующих почестей, после чего, наводнив дворец и город солдатами, принялась за систематическое уничтожение оппозиции, которая не замедлила бы, конечно, связаться с Октавианом при первой же вести об исходе сражения. Рука у Клеопатры была тяжелая, и полумерами она не ограничилась — многие поплатились жизнью.
Восстановив террором порядок, Клеопатра принялась наполнять казну, оскудевшую после военной экспедиции против Октавиана; она забирала имущество казненных, захватывала у храмов сокровища, восстановив с помощью добытого таким образом золота и серебра и армию и флот. Заодно она погасила кое-какие долговые обязательства. Мы помним, что Антоний подарил жизнь армянскому царю, хотя тот публично отказался выразить знаки покорности Клеопатре. Теперь она велела умертвить его в узилище, не заботясь более о том, как отнесется к этому Антоний.
Прибыв в Александрию, сообщает Плутарх, Антоний «встретился с Клеопатрой, занятой большим и отчаянно смелым начинанием. В том месте, где перешеек, отделяющий Красное море от Египетского и считающийся границею между Азией и Африкой, всего сильнее стиснут обоими морями и Уже всего — не более трехсот стадиев, — в этом самом месте царица задумала перетащить суда волоком, нагрузить их сокровищами и войсками и выйти в Аравийский залив, чтобы спасшись от рабства и войны, искать нового отечества в дальних краях. Но первые же суда сожгли на суше, во время перевозки, петрейские арабы, а вдобавок Антоний выражал надежду, что сухопутные силы при Акции еще держатся, и Клеопатра отказалась от своего замысла и выставила сильные сторожевые отряды на главных подходах к Египту» [57].
Все это происходило в конце октября 31 года. Восемнадцать лет тому назад Клеопатра, любовница Цезаря, после успешно снятой осады вновь завоевала свой трон.
Не стоит, кстати, дивиться заблуждениям Антония по поводу судьбы его армии — это свидетельствует о том, что последствия поражения при Акции проявились не сразу, и ошибается тот, кто полагает, что весть о битве была для людей подобна удару молнии.
Сам факт возвращения Антония и его непонимание реального положения вещей — единственное, что нам известно о нем в эту осень и зиму. Он удалился на Фарос, в специально построенный для него на берегу моря дом, где демонстративно вел жизнь отшельника, осуждая все на свете, и особенно род человеческий.
Клеопатру не расстроили и не обескуражили эти проявления отчаяния. Она продолжала действовать так, словно Антония поблизости не было. Клеопатра отослала голову армянского царя затребовавшему ее мидийскому царю и принялась усердно хлопотать о будущем своих отпрысков, о браке Александра Солнце с маленькой мидийкой Иотапой, о восточном троне для Цезариона.
В атмосфере поражения и враждебности, когда были уже убиты или сброшены с престола цари — союзники Антония, не изъявившие своевременно своей покорности Октавиану, Клеопатра проводила принципиально новую политику, к которой начала готовиться, когда выяснила на Самосе и в Патрах, то есть непосредственно перед Акцием, что римские пристрастия Антония непримиримы с интересами Египта. Что не на кого рассчитывать, кроме самой себя, ей давно это известно. Октавиану предстоит вернуться в Италию, чтобы подавить бунт в своих легионах. Таким образом, ей суждена передышка. Клеопатра намерена воспользоваться ею. Она правит единственной средиземноморской страной, на которую не распространяется власть нового повелителя Рима. И она подвергнется в ближайшее время нападению, ибо Рим торжественно объявил ей войну. Но существуют все же некие силы вне Римской империи. Мидийский царь. Парфяне. Африка.
Роль Антония в этом? Если он и потерял голову, то Клеопатре отлично известно, что отнюдь не из-за нее, а просто потому, что он по сути не политик, он не сумел превратиться в восточного владыку и противопоставить себя Риму, он сделал ставку одновременно и на Запад и на Восток и просчитался. Можно лишь досадовать по этому поводу. В сущности, ей нравятся лишь мужчины, способные консолидировать власть. Что же прикажете думать о таком, который ее растратил? Осенью 31 года исполняется десять лет с момента их первой встречи. Канули в прошлое забавы в Тарсе, игры, празднества, когда она представала в образе богини. Сгинули надежды. Тарс, как, впрочем, и вся Малая Азия, ныне в руках Октавиана.
Минуло тринадцать лет с того дня, как погиб Цезарь. Он был бы сейчас стариком, зато в мире царило бы спокойствие, а Цезариону была бы обеспечена его империя. Она не жалеет, что сумела завоевать Антония, что сохранила его для себя. Когда она была на вершине власти, когда ее уж величали царицей царей и будущее ее потомков казалось обеспеченным, дела вдруг пошатнулись. Впрочем, не все еще потеряно.
Потерян лишь Антоний.
У Клеопатры сохранилась большая армия, боеспособность которой она только что проверила в Аравийской пустыне, где Ирод, предводительствуя своим войском, приготовленным якобы в помощь Антонию, использовал его для сведения давних счетов с царем Малхом. Египетский военачальник Афенион врасплох напал на Ирода и разгромил его. Одновременно Иудею опустошило страшное землетрясение, унесшее более тридцати тысяч человеческих жизней. Клеопатра может свободно вздохнуть. Злейший враг повержен.
Тем не менее Антоний сохранил свою былую веру в Ирода и послал даже к нему посланцем Алекса, доверенного человека, который оказался, кстати, и доверенным лицом Клеопатры. Однако Алекс прибыл в Иудею в тот самый момент, когда Ирод уже принял решение перейти под покровительство Октавиана, что, однако, не помешало Октавиану отдать впоследствии приказ о его казни. Нелегко было Ироду вымолить себе прощение у Октавиана, но, когда он воспрепятствовал отряду гладиаторов отбыть в Египет, ему это удалось. Вскоре Ирод восстановил свою армию и повел успешную войну с арабами.
Весной 30 года до Клеопатры дошли вести, что поверженный Ирод уже окреп, что он без огласки перешел в лагерь Октавиана и что сам Октавиан прибыл на Родос с целью возглавить кампанию против Египта.