— Я не могу понять, — говорила Арсиноя, — почему Египет поддаётся Риму, как заяц — волчице! На самом деле у нас огромная армия!..
— Но что мы можем сделать? В конце концов, я начинаю изучать военное дело в Библиотеке! Мы с тобой не глупее Акилы!..
Девушки и вправду принялись за изучение папирусов, трактующих проблемы устройства войска и ведения боевых действий. Маргарита заметила, что работа ума совершенно отвлекает её от мыслей о жизни тела. Маргарита не знала, хорошо это или плохо, но чтение и напряжённые размышления успокаивали.
Маргарита предложила Арсиное возобновить литературные вечера, которые прежде так любила Вероника.
— Я приглашу моих бывших однокашниц по Дидаскалиону, тех, кому я пожаловала титул синдрофисы. Приглашу Полину и Планго...
Маргарита, в сущности, ничего не знала о связях Арсинои в городе и потому удивилась, когда на первый же вечер, устроенный в зале покоев младшей сестры, явились приглашённые Арсиноей два иудейских юноши — поэт, бегун, дискобол, красивый, как возлюбленный Луны Эндимион, Иантис Антониу и Максим Александриу. Арсиноя представила их Маргарите. Чтение ещё не началось, гости обменивались репликами, на низких столиках поставлены были кувшины, наполненные лёгким вином, красивые чаши, блюда с орехами и медовыми пирожками. Гости присматривались друг к другу, не все были друг с другом знакомы... Маргарита отозвала сестру в конец залы и быстро спросила, что означает это приглашение иудеев:
— ...это не принято... это странно...
— Ты полагаешь, нам с тобой нужно поступать именно как принято? С Иантисом меня познакомил Ганимед, он давно знаком с семьёй Антониу, это уважаемые люди, они живут не в еврейском квартале, а на самой аристократической улице Брухиона. А Максим — друг Иантиса, он тоже пишет стихи... Это люди нашего круга, мы можем приглашать их, с ними интересно...
Максим Александриу был тот самый мальчик из еврейского квартала, который когда-то подхватил маленькую Маргариту с разбитой коленкой. Он всегда и хорошо помнил это, но не сказал ей. А она давно забыла и никогда уже об этом не узнала, потому что он не сказал...
Вечер начался. Маргарита послала приглашение и Филодему, но он прислал учтивый ответ, объясняя невозможность для себя прийти своими недомоганиями. Впрочем, Маргарита понимала, что Филодему было бы тяжело увидеть литературный вечер, подобный вечерам Вероники, но без Вероники!.. Читали стихи: сама царица Клеопатра, царевна Арсиноя, Полина, совершенно расцветшая, молодой человек, выходец из очень знатной сицилийской семьи, связанной с Мусейоном, Аполлодор, так и называвший себя Сицилийцем, Планго... Арсиноя с некоторым вызовом в голосе представила собравшемуся обществу Иантиса и Максима. Они также прочли свои стихи. Все приняли их весьма хорошо. Непринуждённость царила. Аполлодор летел пышными — до плечей — кудрями, изящно учтивый. Планго, чудачка, немножко сумасшедшая, хохотала и махала руками, кривила губы, махала головой и трясла подолом... Клеопатра немного волновалась, она впервые вела подобный вечер. Но всё сошло хорошо. Иантис и Максим ей понравились, образованные александрийцы. Спустя несколько дней она приказала начальнику государственной казны выдать ей деньги на обновление старого дворца, небольшого дворца, построенного ещё Птолемеем Филадельфом для его любимой Арсинои; в этом дворце Арсиноя устраивала пиры для своих подруг, женщин из самых знатных семейств Александрии... Однако деньги Клеопатре не выдали. Потин попросил её об аудиенции и заявил при встрече, что страна вынуждена платить Риму долги Птолемея Авлета, и поэтому в казне сейчас чрезвычайно мало средств, но...
— ...царица может занять деньги. Я полагаю, многие богатые александрийцы согласятся ссудить её... А казна сейчас вовсе не в том положении... Мы вынуждены будем решиться на непопулярные меры, увеличить налоги на недвижимое имущество крупных оптовых торговцев...
Эти слова означали, что Потин и Теодот позволяют Маргарите перебраться во дворец, отделанный наново, однако финансировать подобные удовольствия царицы не намереваются... Она от них зависела, от Потина и Теодота. И она, и Арсиноя... Но она найдёт деньги!..
— Ты ничего не поняла! — сказала Арсиноя. — Потин хочет взять на заметку тех, которые ссудят тебя деньгами, взять на заметку как людей нашей с тобой партии!..
— У нас ведь нет никакой партии. Я просто хочу, чтобы мы, я и ты, не жили там, где живут Татида и маленькие гадёныши Птолемеи, и где окопался в кабинете нашего отца Потин!
— Но нам нужна партия...