Сюжет Томаса примечателен, но существуют и другие более позитивные способы решения проблемы того, как связать образ Клеопатры с материнским архетипом. Историческая Клеопатра рекламировала себя как Изиду, намекая на Цезаря-Озириса и предлагая в качестве Гора Цезариона. Могущественная богиня, имеющая отношение к умирающему юноше, как Венера к Адонису, Астарта к Таммузу, не обязательно зловредна. Они обычно репрезентируют цикл умирающей и воскресающей природы, с которым связана жизнь. Когда Клеопатра заполучает в роковую постель юношу, или — если придерживаться более близкой к истории традиции — убаюкивает в своих объятиях умирающего Антония, она ассимилируется с почтенной иконографической традицией, символизирующей природное бессмертие, страховку от индивидуальной смерти. Семя должно падать, если цветок приносит плод. Роспись внутри одного из египетских саркофагов изображает богиню Нут, обнимающую труп. Она является, как пишет Эрик Нойманн, «той же самой матерью-смертью, что христианские богоматери на картинах оплакивания Христа, мадонной, держащей на руках мёртвого Иисуса, сына смерти, что вернулся к ней». Она есть мать-земля, которая в истинно дионисийском и в истинно христианском духе требует смерти сейчас, чтобы жизнь могла продолжаться.
Клеопатра, чей пир соотносится с картиной изобилия и плодородия, напоминает прародительницу и любви, и смерти. Эмиль Маль описывает Землю, языческое божество, которая всё ещё появляется на картинах французских художников XX столетия. Она доброжелательна, благородна, и «змей, сын Земли, сосёт её грудь». Клеопатра, выставляющая свою грудь напоказ на всех картинах, — это кормилица, и, подобно Земле, она кормит также и змея. Как царица Египта, страны, что снабжала Рим пшеницей, она готовое воплощение милосердного божества, обеспечивающего рост и плодородие. Спокойно держа в руках аспидов, она напоминает сразу обеих богинь — свою покровительницу Изиду и римскую аналогию Изиды — Цереру, богиню земли и рождения. Её изображают на одном из рельефов эллинистического периода держащей в руках колосья пшеницы, означавшие изобилие, и змей, символизирующих жизнь-через-смерть.
Мать-земля, в которую погребают усопших, чтобы она могла воспроизводить жизнь, имеет отношение к обоим полам. Клеопатра всегда ассоциировалась со смешением полов. В её собственное время друзья Октавия обзывали её Омфалой и хулили за то, что она превратила Антония в женщину. Та творческая энергия, что лежит за этим смешением, иногда обнаруживалась в более поздних версиях легенды о Клеопатре, но чаще оставалась в тени. Антония и он сам, и его враги сопоставляли с Гераклом. В легендах о Геракле есть сюжет и его добровольного переодевания в женщину. На острове Кос, по рассказу Плутарха, жрецы храма Геркулеса надевают женское платье при исполнении свадебных обрядов, а «новоиспечённые мужья надевают женские платья, чтобы встретить своих невест». Тот же мотив переодевания в женские одежды, из-за которого римляне считали Геракла потерявшим мужественность, может рассматриваться и с другой стороны — как приобретение большего сексуального могущества. Будучи и мужчиной, и женщиной, он покровительствует браку, эротическому таинству, что превращает мужчину и женщину в единую плоть. Дионис, второй покровитель Антония и предок Клеопатры, имел неопределённую половую принадлежность, и его андрогинность была источником его могущества. Тиресий, который, по легенде, увидел совокупляющихся змей и превратился в женщину, благодаря своей двойственной природе обрёл мудрость и ясновидение. Шаманы, пророки и жрецы — от древней Германии до современного Нью-Мехико — использовали переодевание в женские одежды при исполнении священных обрядов, поскольку гермафродит, двуполый человек, может вызывать не только отвращение, но также и переживание целостности.