Не так давно Звягин потерял жену и пока не готов к новым отношениям. Впрочем, когда босс сможет опять с интересом смотреть на представительниц слабого пола, меня точно не окажется в числе тех, кто будет иметь шанс у него на успех. Я для Звягина – товарищ, который умеет хранить тайны, в перспективе – невестка, но никак не любовница. И что делать с создавшейся ситуацией, я не знаю.
Уйти из фирмы «Бак», разрубив узел одним махом, я не способна. Мне очень нравится работа, связанная с частыми поездками в Париж, Милан, Лондон, Нью-Йорк, за нее платят хорошие деньги. К тому же у меня есть возможность носить самые модные шмотки. И приобретать все, что мне захочется. Например, этой зимой я отправила Белку, всю жизнь мечтавшую побывать в Африке, в Кению. Причем купила ей билет первого класса на самолет самой лучшей авиакомпании в мире, истратив нереальную сумму. Но все мои затраты перекрыл восторг бабули. Она до сих пор вспоминает тот перелет: лобстера, которого ей подавали в небольшом купе, обустроенном в лайнере, пуховое одеяло и мягкие подушки, звездное небо наверху. И, конечно, она не может забыть сафари, животных, которых видела. Разве мне удастся найти столь же интересную и отлично оплачиваемую работу с заманчивыми перспективами? По образованию я учительница младших классов. И что, прикажете мне идти преподавать в школу? Нет уж, лучше я останусь в «Баке», несмотря на крайне запутанные отношения со Звягиным. Вот только жить в одних апартаментах с ним я не стану. Один раз я приняла приглашение от Романа Глебовича, очутилась в его необъятном доме на правах гостьи, и… Ой, не стоит вспоминать, чем это завершилось [4]. Одним словом, я категорически не желаю зависеть от кого-либо, а от хозяина «Бака» в особенности, я вполне в состоянии снять квартиру и не чувствовать себя обязанной кому-либо за «стол и дом».
Но пока мне не везет, все знакомые сказали: «Нет». Решив не сдаваться, я собралась поговорить с девочками из торгового зала, хотела выйти из офиса, но тут ожил мобильный.
– Как у нас дела? – застрекотала Водовозова. – Я уже почти доехала, буду через минуту. Пришел Кошечкин?
Я ойкнула и ринулась к прилавкам. День сегодня выдался тяжелый, сплошные неприятности, вот я и забыла про акцию «Прическа в подарок».
«Бак» выпускает журнал, до боли похожий на другие гламурные издания. Обложка со снимком знаменитостей, на второй странице интервью, в котором та же звезда повествует о тяготах и лишениях, перенесенных ею на пути к славе и богатству, сетует на папарацци, рассказывает о своей благотворительной деятельности и врет на вопросы о том, что она читает и какой косметикой пользуется. Почему врет? Ну, наверное, чтобы казаться умной и интеллигентной. Это я про первый вопрос.
Помнится, нас с Ленкой очень повеселило телеинтервью с одной актрисой, снимающейся без разбора в любых сериалах, злые языки даже судачат, что по молодости она засветилась и в порнофильмах. Так вот, звезда, закатив глаза, вещала о своей любви к Пушкину, Льву Толстому и Достоевскому. Кстати, почему знаменитости всегда говорят исключительно об этих писателях? Были же еще Тургенев, Чехов, Бунин, Гоголь, Салтыков-Щедрин, а в двадцатом веке Катаев, Федин, Пришвин… Может, наши селебретис о них не знают? Так вот, спев про любовь к творчеству Александра Сергеевича, артистка открыла сумочку, а из той выпало аж два детективных романа Милады Смоляковой.
Что же касается второго вопроса… Понимаете, получив от фирмы «Бак» за интервью солидную сумму, знаменитость, по условиям договора, просто обязана нахваливать продукцию нашей компании, независимо от того, какой косметикой она пользуется на самом деле.
На других страницах незатейливого журнальчика размещены светские новости, сплетни, статья о новых косметических средствах, о моде. Еще к изданию прилагаются скидочные купоны и проводятся всяческие акции. Нынешним летом это «Прическа в подарок». Читательницам надо ответить на вопросы конкурса, направить ответы по указанному адресу, и одной непременно повезет – ее пригласят в главный бутик «Бака», где кто-нибудь из лучших парикмахеров Москвы сделает счастливице стрижку или укладку.
Как вы понимаете, дам, стремящихся попасть в руки титулованного стилиста, предостаточно. Наш отдел, отвечающий за проведение мероприятия, буквально завален письмами читательниц. Так что с ними проблем нет. Намного сложнее с мастерами. Те звездят так, что мне порой хочется стукнуть какого-нибудь парикмахера феном с брашингом [5]по башке и сказать:
– Ты всего лишь мальчик-расческа! Успокойся, не раздувай щеки!
По моим наблюдениям, чем человек значимее и успешнее, тем он проще в общении.
В прошлый свой приезд в Милан я зашла в какой-то салон – хотела сделать прическу – и обомлела. В зале работал сам великий Альдо Коппола! И мне удалось попасть к нему. Укладка не теряла объем три дня. Я спала, надевала для съемок парик, мылась в душе, а волосы лежали так, словно Коппола их заколдовал. Но меня поразило даже не качество его работы. В конце концов от человека, чье имя знают почти во всех странах мира, не ожидаешь косяков. Нет, я была удивлена тем, как итальянец общался со своими помощниками, как спокойно раздавал им указания. Он не орал, не топал ногами, не швырял на пол ножницы, не требовал обмахивать его веером, а просто работал, явно получая от этого огромное удовольствие…
Вспоминая о Копполе, я добежала до ярко освещенного стенда, увидела тощую фигуру с меня ростом, облаченную в розовые джеггинсы, голубую майку с неприличными надписями на английском языке, в ботинки из кожи питона, и невольно вздохнула. Нет, Кошечкин явно не Альдо Коппола. Тот ходит в простых джинсах и не бросающемся в глаза пуловере. Хотя, может, характер у приглашенного стилиста и не дурной? В фэшн-мире не стоит оценивать людей по внешности.
– Простите, вы Кирилл Кошечкин? – чуть запыхавшись, спросила я.
И мигом прикусила язык. Ну все, сейчас он разозлится и закричит: «Звезду приглашающая сторона обязана знать в лицо!» Но мне до сих пор и правда не доводилось встречаться с парикмахером, носящим столь небрутальную фамилию.
– Боже, какая духота! – простонал паренек. – Включите кондиционер.
– Он работает, – улыбнулась я.
– Кислорода! – капризно заявил Кошечкин. – В таких условиях невозможно даже шевелиться.
– Может, хотите кофе? – я попыталась сменить тему разговора, одновременно косясь на здоровенного, почти двухметрового мужика, натянувшего на себя кожаные штаны, жилет из того же материала и майку-алкоголичку.
В правой, щедро разукрашенной татуировками руке дядька держал шлем и небольшую сумочку в виде черепа, а левой рылся в корзиночке, где горой лежал уцененный товар. Согласитесь, странно видеть байкера, который интересуется косметикой? Вероятно, ночной волк решил сделать подарок своей девушке, вот и копается в кусках мыла и бутылочках с шампунем.
– Кофе? – взвизгнул Кошечкин. – Хочешь, чтобы я вспотел и умер? Тут есть вип-туалет? Мне нужен сортир для приличных людей! Или мне придется пользоваться грязным писсуаром в общем клозете, а?
Я поманила пальцем продавщицу, с интересом слушавшую нашу беседу.
– Пожалуйста, проводите гостя в мужской туалет.
Кошечкин скорчил гримасу, но поплелся за сотрудницей бутика, голося на ходу:
– Не бежать! Я на каблуках! Упаду, сломаю ногу! Тише, тише, женщина не должна носиться паровозом! Иди плавно, красиво! Господи, что у тебя на голове! Гнилое сено? И чем ты воняешь?
4
События, о которых не хочет вспоминать Степанида, описаны в книге Дарьи Донцовой «Женихи воскресают по пятницам», издательство «Эксмо».