Невозможно достоверно определить, насколько строго Антоний и Клеопатра придерживались данных обычаев, но какое значение царица придавала этому событию, можно судить по тому, что она изменила отсчет времени своего царствования: теперь стали писать «год шестнадцатый, он же первый». При всем прочем это было не просто проявление любви, ибо она получила самый щедрый во все времена свадебный подарок: ни больше ни меньше как возрождение практически всей прежней птолемеевской империи, что стало главным достижением, о котором она хотела известить весь мир.
Супружеская пара готовилась вместе править Востоком, и лишь монеты, выпущенные в Антиохии, Дамаске и Аскелоне, дают представление о внешности Клеопатры, когда она выходила замуж за Антония. Со своей обычной прической «арбуз», царской диадемой, аккуратно уложенными некрупными завитками над бровью, ожерельем из круглого жемчуга, вдвое обмотанным вокруг шеи, тридцатиоднолетняя Клеопатра выглядит моложе, чем девушка с худощавым лицом, какой она изображена на монетах, отчеканенных несколькими годами до или после ее двадцатилетия. Похоже, что ее омоложение являлось составной частью этого «нового начала», подобно тому как некоторые фараоны-предшественники на изображениях становились всё моложе на протяжении своего правления. За спиной Клеопатры
буквально стоял ее новый супруг Антоний, изображенный на обратной стороне монеты. Его все более ярко выраженные восточные манеры уравновешивались западничеством Клеопатры, как писал историк М. Хеймер, «вынужденной выглядеть по-римски, почти как Антоний в женском платье», что недалеко от истины, поскольку их изображения подчеркивали их совместное величие, отраженное в надписях на монетах.
Надпись об Антонии гласила: «император в третий раз и триумвир», а Клеопатра была названа «василиссой», что по-гречески значит «царица», затем следовал ее титул «Клеопатра Tea Неотера» — «новая Клеопатра Теа» в честь ее троюродной бабушки, Клеопатры I Теи. Дочь одного монарха, сестра двух, жена трех (двое из которых вели войну с Парфией) и мать четырех детей (собственно, все это также относится к Клеопатре), родившаяся в Египте Tea правила как единственная селевкидская царица и даже чеканила свои монеты. И, следуя ее примеру, Клеопатра VII возродила бывшую птолемеевскую империю на Востоке.
Считая, что «величие Римской державы обнаруживает себя не в стяжаниях, но в дарениях»[493], Антоний передал в дар своей новой жене земли на восточном побережье Средиземного моря, протянувшиеся на юг от Киликии, включая Сирию, Финикию, значительную часть Иудеи, Ливана и арабское княжество Итурия. Антоний также подтвердил принадлежность Кипра Египту. Еще Клеопатра получила земли на Крите и вернула себе Киренаину. Все эти территории изобиловали природными богатствами, которыми Египет попеременно владел в течение трех тысячелетий. В частности, поставки древесины из Ливана имели большое значение для строительства судов, необходимых для охраны Восточного Средиземноморья во время предстоящего похода Антония против Парфии, особенно после того, как он отдал Октавиану сто тридцать кораблей, но так и не получил обещанных взамен войск.
Хотя во владение Клеопатры перешла не вся Иудея, ранее отданная Ироду, в союзе с кем был заинтересован Антоний, она получила земли Ирода в окрестностях Иерихона, где росли деревья, из плодов которого делали ценный галаадский бальзам, как писал Плиний, ни с чем не сравнимый по аромату. Деревья росли на ограниченных площадях, и бальзам изготовляли в столь малых количествах, что он стоил неимоверно дорого, и, поскольку «эта область дает наилучший бальзам»[494], входящий в состав медицинских препаратов, благовоний и парфюмерных изделий, эти земли стали самым ценным подарком Клеопатре. Ее приобретения обернулись серьезными потерями не только для Ирода, но и для других подвластных Антонию царей. Набатейские арабы в Иордании лишились контроля над торговлей битумом из района Мертвого моря, служившим, по свидетельству Диодора, источником немалых доходов. Он писал, что «варвары продают битум в Египет, где он используется для бальзамирования умерших — без добавления этого материала в другие вещества тела долго не сохраняются»[495]. Если торговлей битумом не удалось силой завладеть селевкидской армии, то набатейцам пришлось без борьбы уступить ее Клеопатре.
494
Текст приводится по изданию:
495
Diodorusl9,98–99 in