В дошедших до нас описаниях гробницы говорится, что «это было высокое и великолепное здание»[574]. Оно вызывает воспоминания об исключительной красоты родильном доме, построенном Клеопатрой в Гермонтисе, «богатый декор которого служит ярким примером барочного стиля [птолемеевской] архитектуры. Смелое решение конструкции крыши над входом, игра света и тени на капителях и эффект, производимый огромным, наподобие окна переходом между внутренней частью помещения и наружным пространством, поражают»[575].
Насколько известно, гробница Клеопатры представляла собой двухэтажное строение без окон на цокольном этаже, на второй этаж вела одна внутренняя лестница. Через высоко расположенные над землей окна второго этажа в здание проникал свет и мог доноситься шум моря и песнопения жрецов из храма по соседству, ежедневно почитающих ее останки как священную реликвию, точно так же как останки Александра, чтобы увековечить ее статус богини, наделенной способностью воскресать. Как предполагают некоторые историки, проникнуть в гробницу можно было через сложную двойную систему опускных дверей и раздвижных решеток, как в других гробницах Птолемеев. Возможно, в стене между храмом и гробницей имелась ложная дверь, такая же, как в родильном доме Гермонтиса, служившая для общения между живыми и мертвыми. В гробницах Александрии в то время даже устраивались помещения, где живые могли есть рядом с умершими. Эти столовые украшали выполненные в классической и египетской манере рисунки греческих богов, амуров и дельфинов, соседствующих с Исидой, Осирисом и Анубисом в образе шакала, склонившегося над мумией.
Первые четыре супружеские пары Птолемеев по македонскому обычаю кремировали, а их прах в золотых ларцах или урнах поместили в Соме. В результате того, что царская власть постоянно уделяла много внимания сохранению древних египетских традиций, к 180 году до н. э. нормой стало бальзамирование коронованных особ и похороны на «египетский манер». Клеопатра VII вполне могла пожелать, чтобы для нее совершили такой же обряд по примеру Александра: превращение в мумию являлось главным элементом в отождествлении ее с Исидой и важным этапом на пути к возрождению и вечной жизни.
Сохранившиеся мумии птолемеевских чиновников свидетельствуют о высоком мастерстве бальзамирования. Надпись на стеле, установленной по случаю кончины дальнего родственника Клеопатры Пшеренптаха III, гласила, что его тело «было помещено на Западе, и для царственной мумии совершили все обряды» точно так же, как это описано в двух литературных памятниках за авторством Геродота и современника Клеопатры Диодора. Под бдительным оком верховного похоронного жреца в шакальей маске бога Анубиса тело укладывали на каменный бальзамический стол и удаляли мозг через нос или с основания черепа. Полость затем заполняли теплой смолой. После того как «резальщик» ножом из черного обсидиана вскрывал брюшную полость с левой стороны и удалял внутренности, его ритуально прогоняли за причинение вреда телу. Затем за дело брались «солильщики», которые углекислым натрием высушивали тело, в результате чего его вес уменьшался на семьдесят пять процентов. Потом полость промывали стерилизующим финиковым вином с пряностями, укладывали обратно удаленные внутренности, обмывали и умащивали тело ароматическими маслами, миррой, ладаном, можжевеловым и кедровым маслом с добавлением небольшого количества битума из Мертвого моря. Как писал Диодор, если битум не смешать с другими ингредиентами, труп долго не сохранится. Под конец кожу обмазывали смолой и теплым воском, являвшимися важнейшими бальзамическими компонентами у египтян, как и обладающий бактерицидными свойствами мед, который использовался при бальзамировании тела Александра.