— Мишка? Мишка — это хорошо! Мишка — это здорово! Я уже выхожу, не беспокойся.
Встречу их как истинный хозяин дома . Только вот с толчка слезу! А ты, хозяйка, стол вкусный накрыла, должен я заметить!
— Тьфу — ты! — незлобиво выругалась женщина. — Взрослый мужик, а обормот обормотом.
На этой фразе интеллектуальная беседа супругов через дверь уборной завершилась.
Куравлев стоял на пороге свого дома и приветливо смотрел на идущих к входу группу людей. Алевтина же встретила чету Оптимистовых с молодым гостем у машины. Она уже весело болтала с женой газетчика — Евгенией. Позади женщин шел Оптимистов с сыном Тимуром, а замыкал группу молодой человек. Высокий, плечистый, симпатичный, с явно неглупым лицом. «Такие молодцы нравятся женщинам» — промелькнула мысль у хозяина дома. Так же он заметил, что его армейский друг чем-то расстроен. Некая легкая печать беспокойства запечатлелась на лице Оптимистова. Сын Тимур, в отличие от родителя, улыбался во всю. Группа подошла к ступенькам дома, и Куравлев приветственно раскинул руки, как бы желая обнять всех гостей разом. Он вообще был гостеприимным человеком. Ведь он с детства помнил, что дом родителей был постоянно заполнен гостями, приехавшими навестить родственниками, плюс родственники родственников и так далее. В доме также часто бывали подруги матери по клубу любителей вязания крючком из поселкового в то время еще Дома культуры. Он помнил, как на плите в их доме постоянно что-то жарилось, шкварчилось, дверца духовки все время хлопала, и по всей квартире разносились щекочущие нос запахи готовящихся блюд, пирогов, блинов, печеных яблок. У родителей в те далекие времена было много друзей.
У самого же бизнесмена в настоящее время их значительно меньше. На самом деле, трое. Но зато — настоящие друзья. Партнеров по бизнесу, коллег по работе, знакомых на самых разных уровнях власти — множество. А друзей — трое. И вот один из них сейчас стоял напротив, с невеселым лицом. Михаил позвонил Куравлеву неделю назад и сообщил, что приедет к другу. Предупредил, что едет не развлекаться, а по делу: с ним будет молодой человек по имени Семен Логинов, которому нужна медицинская помощь.
Сообщил, что парень искупался в ледяной воде и потерял голос, и обмолвился, что в этом есть и его — Оптимистова — вина. Куравлев так и не понял, почему друг считает себя виновным в купании взрослого парня в ледяной воде, и задал сей вполне логичный вопрос. Армейский товарищ заявил, что не хочет обсуждать загадку по телефону, а только при личной встрече, да то, если он сочтет это необходимым. «Не хочешь говорить, так я же не требую от тебя отчета с пистолетом у виска!» «Это уж как ты сам решишь.
Захочешь — расскажешь. Нет — и не надо. Все равно тебе, Евгении Тимуру мы всегда рады!» — ответил тогда предприниматель.
— Приезжай! — просто сказал в тот момент Федор, и друг воспринял это как само собой разумеющееся. И вот они вновь встретились, в тысячный раз, наверное, и все равно оба радовались, как дети. Куравлев и Оптимистов крепко обнялись, Евгению Федор слегка поцеловал в щечку, а Тимура потрепал по голове. Главный редактор газеты «Светлый путь» представил молодого человека хозяину дома, и они пожали друг другу руку.
Спустя три часа, после хорошей трапезы, все сидели в беседке на свежем воздухе, и пили чай. Во двор въехал черный «Лексус» Куравлева. Со стороны водительского сидения пружинисто выпрыгнул телохранитель семьи Алексей Лемешев, обогнул авто и открыл заднюю дверцу. Алексей галантно подал руку и, из чрева автомобиля вышла Светлана Стриж в элегантном вечернем платье, оперлась на поданную кисть и встала на брусчатку.
За девушкой вылез Артемка. В это же время другая задняя дверца отворилась и оттуда, кряхтя, появился Петр Степанович. Все трое — дед, Лиса, Артем — просмотрели в тот вечер цирковое представление в Большом московском цирке. Федор Куравлев приветствовал их детским озорным свистом. Артемка увидел Тимура Оптимистова и сразу же с радостным улюлюканьем побежал к беседке. Лиса же и дед неспешно последовали следом.
— Познакомьтесь! — представил Светлану Стриж хозяин дома гостям. — Это Светлана. Она — друг нашего дома. Прошу любить, как говорится, и жаловать!
Лиса приветственно кивнула чете Оптимистовых и Семену Логинову.
— А этот оборомот, — предприниматель указал на Михаила, — мой закадычный армейский дружок Михаил Оптимистов. Рядом его жена — Евгения. А вон там, у качелей, Тимур, их сын.
— Сам ты обормот! — огрызнулся главный редактор газеты. — Вы его, Светлана, не слушайте! Сам он обормот, а я настоящий джентльмен!