— Ты, я видел, с Лисой перетирал там? Чего она там орет?
— Да и то же, что и неделю назад.
— Пельмешка живая, или «концы» уже отдала? — поинтересовался второй милиционер, худощавый и небольшого роста..
— Да вроде, дышала еще. А может, показалось мне. Не знаю точно. Там везде кровь у них. Носом идет у обеих.
— А они сюда, на территорию празднования, не собирались? Ничего Лиса не сказала про это?
— Да не знаю точно, она не пойми что отвечает. Фиг ее поймешь, — говорил Бизон. — Не, сюда не пойдут! Я так думаю. Пельмешка ходить не может. Да и рыжая очень плохо выглядит.
— Хорошо бы! — безразлично произнес толстый служитель закона. — Не надо мне, чтобы они мне тут праздник испортили. Лучше для них будет сюда не ходить. А то из городов побратимов понаехало делегаций, гостей, а тут такую картину они увидят. Вы, кстати, тоже не балуйте мне! А то живо вас закрою. Аккуратно ведите себя. Праздник сегодня.
— Заметано, начальник! — согласился Бизон. — Мы погуляем на празднике маленько, потом на «дискач» зарулим. Нам проблемы ни к чему.
Милиционер слушал эти обещания вполуха. Он пристально теперь глядел, как к Пельмешке подошел какой-то невысокий мужчина. «Если мне зрение не изменяет — человек явно в летах. Во всяком случае не молодой, это точно. Интересно, что ему надо от этих двух отбросов общества. И кто он?» — лениво текли мысли в его голове.
А мужчина тем временем постукивал Лису по спине, которая, потеряв сознание, упала и перегнулась через тело Пельмешки. Теперь они лежали крест-накрест, эти молодые и уже многое повидавшие подруги. Девчонки знали друг друга с детства, стояли горой друг за друга.
— Эй! Дочка! Тебе плохо? — теперь мужчина теребил рукав Светланы. Но ответа он не услышал никакого. Постояв с согнутой спиной, мужчина стал подниматься, и судорога боли сковала его добродушное лицо. Превозмогая муку, он выпрямился, и стал смотреть по сторонам. Его взгляд упал на двух людей в форме, один из которых смотрел в его сторону. Держась за поясницу и хромая, мужчина оставил лежащих на земле малолеток и пошел навстречу милиционерам. Литовченко признал в приближающемся человеке Куравлева Петра Степановича. «Да, это его лицо» — прищурил глаз сержант . Он служил в их же отделении милиции, правда, давно. Его портрет даже все еще висел на доске почета в коридоре отделения.
Пенсионер подошел и попросил своих соратников по профессии:
— Мужики! Пойдите, посмотрите, там две девчонки на земле лежат. Кровь у них из носа идет. Они невменяемые, или больные. Не отвечают на вопросы. Лежат друг на друге. Не шевелятся.
Худенький милиционер недовольно поморщил нос:
— А вы им кто будете? Они ваши внучки или родственники?
— Да нет, не родственники они мне. Но какая разница-то?
— Ну, вы их знаете хотя бы? Они ваши знакомые? Знакомые ваших знакомых?
— Да нет, не знаю я их. Вернее, может, и видал когда-нибудь. Городок — то у нас все-таки не очень большой. Рыженькая вроде чем-то знакома.
— А что ж тогда вы так за них переживаете? Они напились, наверняка, вот и завалились спать прямо там.
— Вы пойдите, посмотрите, что с ними! Может быть, им нужна медицинская помощь. Нужно вызвать «скорую». Проследите, чтобы их, беспомощных, никто не обидел.
— У «скорой» сегодня работы полно! Праздник! Что я буду медиков из-за них с дежурства снимать? А вдруг, у кого-нибудь гостей города, или у кого-нибудь из администрации со здоровьем что-нибудь случиться. Обморок, например? «Скорая» потребуется срочно? Спросят, куда «скорая» делась? И что я скажу? Что двух пьяных малолеток поехала отвозить, когда она здесь нужна? Спросят, кто оставил празднование и уважаемых людей без медицины? Милиция! И по шапке кому? Нам! Так как это наш сектор и наше дежурство. Не стоят они такого внимания, эти пьяные малолетки!
— Вызовите девочкам «скорую»! — потребовал мужчина в летах. — Надо их в больничку везти!
— У нас рация сломана, — соврал худенький милиционер. — Нет связи. Вот рацию починим, тогда вызовем им «скорую».
Оба сотрудника городского УВД отвернулись и зашагали прочь. Они бы сразу «послали» старика, если бы не его милицейское прошлое и уважение среди ветеранов внутренних дел города. Тот постоял некоторое время подумал, плюнул на асфальт и побрел обратно к двум распростертым на земле телам. Он подошел к ним и увидел, что в состоянии их ничего не изменилось, разве что пятен крови на земле стало больше. Значит, кровотечение продолжается. В этот момент он услышал шаги и громкий хохот от сбоку от себя: приближалось двое мужчин с собачкой. Собачка была малюсенькой — пекинес, но очень бодрая и подвижная. Дед не стал долго думать и позвал прохожих: