Еще через два дня позвонил восторженный итальянец по имени Массимо и спросил, живет ли еще в доме «чудесная Светлана». Алевтина ответила «да», и иностранец пообещал приехать на выходные. Они приехали вновь вдвоем. Массимо с восторгом объявил, что благодаря сеансу Светланы, он через одиннадцать дней бросил курить и чувствует себя теперь замечательно, его совершенно не тянет дымить табаком, более того, дым этот стал ему противен, и он даже запретил всем курить в посольской машине. Алевтина восприняла это, как само собой разумеющееся, а Куравлев в изумлении задумчиво смотрел в пол. Массимо осыпал Светлану словами благодарности и подарил невообразимый по размерам букет цветов. Семен холодно смотрел на иностранца, а тот еще вынул из кармана конверт, и со словами благодарности передал его Лисе. Та развернула его и внутри увидела аккуратненькую пачечку из стоевровых банкнот. Она с негодованием вернула деньги итальянцу и, как тот не настаивал, приняла только цветы. Однако хитрый южанин перед отъездом зашел попрощаться с девушкой, еще раз выразить ей свою благодарность и восторг по поводу ее таланта гипнотизера. Конверт с деньгами он незаметно засунул в ее куртку, что висела на вешалке. И вот он уехал и уже из машины позвонил Куравлеву и попросил того напомнить девушке, чтобы она осмотрела свою одежду на вешалке возле трюмо. Куравлев, улыбаясь, шел в комнату девушки, где та вместе с молодым художником и Артемом играли в сони плей стейшн. Федор догадывался, что будет в куртке. Так и получилось. В кармане Светлана нашла денежную благодарность хитрого южанина. Она разволновалась и покраснела, держа в руках конверт с иностранными купюрами. Ведь впервые в ее недолгой жизни кто-то заплатил ей деньги за ее талант, за ее дар целительства. Девушка не могла ни принять этот заработок, ни отвергнуть. Было видно, что в ее легкой улыбке сквозило самодовольство с одной стороны, и стеснение с другой. Она протянула конверт Куравлеву, но тот объявил, что не может принять эти деньги, так как они по всем людским законам полагаются Светлане Стриж.
— Тогда, раз вы не берете эти деньги, Федор Петрович, тогда я пойду к вашему отцу и расплачусь с ним! — уверенно заявила упорная девушка.
— Пойдем, попробуем! — с ехидцей согласился бизнесмен, — Только за что ты с батей хочешь расплатиться?
— Хотя бы, компенсирую часть денег, потраченных на операцию Пельмеш… Ксении Кориковой!
— И ты думаешь, он возьмет?
— А я все равно пойду и отдам, хотя бы, часть! — стояла на своем девушка.
— Пошли! — сдался Куравлев, и они зашагали в сторону большой двухэтажной бани-сауны, где обосновался дед. Логинов пожал плечами и продолжил игру уже в одиночестве.
Петр Степанович сидел в кресле-качалке возле тлеющего камина и сквозь толстые стекла очков пытался читать книгу. Вошли Светлана и сын. Девушка нерешительно подошла к качалке и положила денежный конверт перед стариком.
— Петр Степанович! — начала она официальным тоном, — Тут, в этом конверте, европейские деньги — евро. Массимо, итальянец, который присутствовал на моем сеансе внушения отвращения к сигаретам, бросил курить. Он приехал и заплатил мне за это. Я не хотела их брать, но он подсунул мне их незаметно в мою куртку на вешалке. Тут две тысячи евро, что на наши деньги получается больше семидесяти тысяч рублей. Я пыталась их отдать Федору, но он отказался их принять. Тогда я хочу отдать их вам, Петр Степанович, чтобы погасить хотя бы часть долга за операцию Ксении. Прошу их принять у меня!
Пенсионер медленно снял очки с переносицы и удивился:
— Ну, ничего себе, дочка, ты мне информации выдала с одного захода! Еле за мыслью успел! Стало быть, ты заработала хорошие деньги своим талантом?
— Да не заработала я! — убежденно заявила красавица, — Я сеанс Михаилу Оптимистову делала, уж очень он меня просил! А Массимо просто присутствовал. И каким-то образом бросил курить.
— Оптимистов? — не понял дед.
— И Оптимистов тоже! Получилось, что я обоих, вроде как, гипнозом от этой вредной привычки излечила! Как — я сама не знаю! Но Массимо решил щедро меня отблагодарить. Что он и сделал.