— Как ваши дела? Рассказывайте! У меня есть куча новостей, которыми я хотел бы поделиться!
Домочадцы тепло встретили давнего друга. Всей компанией прошли на природу и расселись в беседке на улице. Расселись вокруг пузатого огромного самовара в ожидании, когда можно будет отведать настоящий грузинский чай со вкусом фейхоа, что привез Станислав Калинин из командировки в солнечную республику. Питерец без умолку рассказывал о событиях в северной столице, о последних театральных премьерах, киноновинках, после перешел к короткому отчету о визите в Грузию.
— Как я рад вас всех видеть!- искренне воскликнул гость Москвы. — Есть у меня и еще одна причина моего визита.
Он стал озираться по сторонам.
— А где же наш талантливый художник? Написанный им мой портрет с применением золота произвел настоящий фурор среди многих моих друзей в Петербурге! Я повесил портрет в своем доме и, должен сказать, что и я, и мои друзья подметили тот факт, что это произведение юного художника украсило мое жилище несказанно! Итак, где же наше дарование?
— Молодые люди в городе. На выставке французского фотохудожника, — ответила Алевтина.
— Вот это очень правильно! — одобрил Калинин, — Он продолжает рисовать, я надеюсь?
Федор Куравлев отвел глаза в сторону, а Алевтина грустно вздохнула.
— Что? В чем дело? Что-то произошло с молодым талантом? — обеспокоился гость из Питера.
— Стас! — обратился к другу Федор, — Пойдем-ка в бар. Пропустим по коктейлю.
Неприятность случилась с Логиновым и Светланой. Их ограбили.
— Что?! — повысил голос Калинин. — И что это… Как это произошло?!
Алевтина с неудовольствием посмотрела на питерца. Тот выдохнул:
— Извини, Аля! Уж больно я переживаю за этого одаренного паренька!
— В бар, Стас! — еще раз повторил Куравлев.
— Пошли! — решительно согласился Станислав.
Спустя пятнадцать минут питерец с задумчивым видом крутил хрустальный бокал с напитком в ладонях.
— Значит, парень теперь рисует левой рукой! На основной, правой, перелома, слава Небесам, нет?
— Все так. Гипс снимут через недельку. Но, сам понимаешь, что для большого художника чрезвычайно важна чувствительность и подвижность пальцев и суставов руки! Когда удастся достичь достаточной гибкости после снятия гипса — неизвестно, — выдохнул Федор.
— Это я понимаю. А этих уродов-грабителей, хотя бы поймали?
— Нет!
— Тьфу ты! Знал бы, человека своей охраны прислал бы из Питера, чтобы такой талант охранять!
— Я уже приставил к нему и Светлане Алексея Лемешева.
— Жаль, что хорошая идея иногда приходит поздновато! — философски заметил Калинин, — А ведь у меня для него полно состоятельных заказчиков!
Куравлев покачал головой.
— А как Светлана Стриж после грабежа? — Калинин почесал левую бровь.
— Она молодец! Твердый характер.
— Они с Семеном на фотовыставке?
— И еще с одной очаровательной девушкой — Снежаной Кориковой, лучшей подругой нашей молодой целительницы. Увидишь Корикову — непременно влюбишься! Такой очаровательный пухлячок эта девица! Добрейший человечек!
— Да! Ты меня знаешь! Люблю пухленьких! — сознался бизнесмен из северной столицы.
— Знаю, Стас, знаю! Потому и говорю!
— Что ж! Подождем наших любителей фотографии. А пока, Федя, сыграем партию в шахматы, а? Я разучил дома один разгромный гамбит. Предупреждаю: ты будешь повержен!
— Да ну! — рассмеялся Федор, — А ты уверен, что я не знаком с этим «убийственным» гамбитом?
— Делаю ставку! — сощурил глаз Станислав, — Играем три партии. Ставка каждой — пятьсот евро!
— В прошлый раз играли по сто! — припомнил Куравлев.
— Сегодня я в себе уверен, как отличник на экзамене! Принимаешь ли ты вызов, мой друг?
Федор поставил стакан на прозрачный стол в домашнем баре и усмехнулся:
— Брошенная перчатка поднята! В результате я стану сегодня на полторы тысячи евро богаче!
— Опять эта твоя самонадеянность! — скептически выдохнул гость.
— Пошли!
Оба мужчины решительно двинулись в сторону кабинета хозяина особняка. Несмотря на давнюю крепкую дружбу, никто из бизнесменов не хотел уступать. Они шли молча, понимая, что разговоры лишь помешают и только сражение черно-белыми фигурами разрешит судьбу заключенного пари. В столь азартный момент в их душах гораздо сильней витал дух соперничества, нежели дружбы.
Вечером Снежана Корикова смеялась в кулак.
— Извините, Станислав! Я, кажется, неудачно пошутила! Но вы сами меня завалили вопросами после того, как я подметила, что вы мне кого-то напоминаете! А я не помню точно — кого!