– Извини, Илья, что все подумали, что ты – вор, – сказала учительница.
– Главное, что разобрались, – ответила за брата Регина.
Оружейник Пётр. Продолжение традиций
В плавильном цеху жар стоял, как в индийских тропиках, где управляющий уральских демидовских заводов Пётр Ростоцкий никогда не бывал, но в детстве ему читала про них бабушка Агния. И не смотри, что сейчас ветреный февраль, и за окном снег порошит, камзол отяжелел, лицо покраснело, ручейки пота бежали по щекам наперегонки, успевай утирайся рукавом. Полумрак тёмного цеха окрашивали всполохи огня, руда не выдерживала высокой температуры и превращалась в жидкий металл, из которого в оружейном цеху потом отольют пушки или ружья для царской армии.
Пётр Ростоцкий загородил глаза ладонью, огонь из жаровни не только обжигал, он ещё и слепил смотрящего.
– Нужно придумать специальный шлем со стеклянной вставкой на уровне глаз для защиты.
– Кому придумать-то, Пётр Иоганович? – спросил старший мастеровой, округляя глаза. Совсем ополоумел, немчура проклятая.
– Кому-кому, – передразнил Пётр, посмотрел на мастерового и досадливо махнул рукой. – Забудь. Я сам придумаю.
Подумать только, восемнадцатый век подходит к концу, а на Урале всё равно, что в лесу дремучем. Невежество, а ещё лень да пьянство. Эх, если бы не заводы, где столько интересных дел творится, да батюшкин наказ помогать русским царям в оружейном деле, давно уехал бы Пётр в Германию, где чистота, порядок и прогресс. Он бы сам выучился у лучших мастеров и детей выучил наукам.
Сто лет назад прадед Ганс Хельмшмидт приехал в Россию из города Росток по приглашению покойного царя Петра, был обласкан вельможами и признан лучшим оружейником в немецкой слободе. По распоряжению царя портрет Ганса придворный художник писал. С лёгкой руки промышленника Демидова трудная для славян фамилия Хельмшмидт затерялась, и целая династия оружейников носила теперь фамилию Ростоцкие.
Маленькая смышлёная Клара, любимица отца, подавала надежды. Только какая ей доля выпадет в холодных русских землях?
– Фатер приехал! Ура! – закричала девочка, как только скрипнула входная дверь добротного кирпичного дома в центре небольшого городка, выросшего вокруг прииска.
– Иди скорее, обниму. Шнеле, шнеле! – сказал Пётр, стоя в прихожей, широко расставив руки.
Клара бежала по длинному узкому коридору навстречу отцу, спотыкаясь в башмаках, доставшихся от старших братьев. Пётр засмотрелся на неё – вылитая Агния Ростоцкая. Любимая бабушка воспитывала его в лучших традициях немецких переселенцев, приучала к порядку, любви к работе, уважению к русскому народу и земле, ставшей родиной.
– Помни, внучок, моему отцу пришлось бежать из Германии, а русские приняли его как родного. Никогда не забывай.
Пётр наклонился, сгрёб малышку в охапку и закружил. Клара хохотала, обнажая фамильную щербинку. Надо же, такая маленькая, зубы молочные, а щербинка уже появилась. Вот что значит сильная немецкая кровь!
– Питер! Так скоро? – сказала жена, вышедшая из кухни.
– Не ждала? – спросил оружейник, шутливо нахмурившись и уперев одну руку в бок. На другой руке сидела Клара, обхватив отца за шею. – Признавайся, кто к тебе захаживал, пока я был в разъездах?
– Глупый! Конечно, ждала.
В столовой накрыли праздничный стол, отца семейства, почитай, месяц не было дома. Со стены, с портрета смотрел на потомков Ганс Хельмшмидт, улыбался в пышные усы. Наваристая похлёбка дымилась в фарфоровой супнице, жена чинно разливала по тарелкам. Пётр оглядел детей. Мальчики и Клара ждали своей очереди на суп. Мать следила за порядком. Суп только после отца!
– Хорошо себя вели в моё отсутствие? Слушали мутер? – серьёзно спросил отец.
– Слушали! – хором ответили малыши.
– Тогда вот, получайте гостинцы, – сказал Пётр и вытащил из кармана кулёк сладостей.
Дети заверещали, соскочили со стульев, потянулись было к кульку, мать шикнула. Сначала суп, потом сладкое! Ребята послушно сели на места. Отобедали, получили гостинцы, засыпали отца вопросами, где был, что видел. А пушки громко палят? А ядра пушечные тяжёлые? К вечеру угомонились. Перед сном Пётр зашёл в детскую, мальчишек погладил по головам, сел на кровать дочери, сказку рассказать про горбатого человечка.
– А ещё про гномов почитай, рудокопов. Фатер, пожалуйста! – взмолилась Клара.
– Давайте-ка я вам лучше расскажу про Ганса и Агнию.
– А это ещё кто? – нахмурилась дочь.
– Видели, портрет висит в столовой?