Небольшой, но уютный домик в романском стиле напоминал какой- то монастырь, а внутри могли спокойно жить до шести человек. Участок был небольшим, но ухоженным, а его часть была отведена под небольшой пруд с мини пляжем. Там же стояла беседка с небольшим шкафчиком и мольбертом…
Он встал и снова пошёл. Уже начинало вечереть, а он всё шёл. Он оказался за пределами города, там, где шли дороги к дворцу и самым дорогим домам министров, но здесь же был большой парк и река…
Мартин взобрался на крутой берег и сел, смотря на озеро недалеко слева. Сзади садилось солнце, и он чувствовал его жар. Тут на его плечо опустилась её рука; увидев её лицо, он попытался отвернуться. Клэр села рядом и приобняла его. Они так провели почти весь вечер, но только когда стало холодно он вскочил.
–Ты же не для этого одета!
–Мне не холодно.
–Но… Я…– он сразу упал на колени: прости меня!
–Ого, тебе явно тяжело, если ты так себя ведёшь. Всё в порядке- тебе особенно тяжело в этот день, так что я просто попытаюсь скрасить его и поддержать тебя.
–Спасибо, Клэр…
Они медленно шли к его дому, а вокруг загорались огни, освещая улицы, которые начинали заполняться. Гигантские прожектора осветили самые дорогие дома и дворец, а мимо проносились интересные кареты- в основном небольшого размера, но очень комфортные- например, длиной всего в два метра на больших и широких колёсах, каждое из которые висело на 2- 3 рычагах, а возница сидел низко и так, что его огибал воздух, уменьшая сопротивление. Тянули такой пепелац вперёд 10 коней.
–Мартин, тот дом… Его ведь сделал таким твой отец?
–Да. Беседка, пруд, сама стилистика и район- всё выбирал он, даже сам строил… Что тебе сказали о его смерти?
–Что его расстреляли после попытки побега за границу с иностранкой.– механически, будто рапортуя, сказала она.
–Это было не так… Его расстреляли из арбалетов, на этом уже спасибо, но вот…
–Если не хочешь, не говори- я всё равно верю в то, что они соврали.
–Нет, я хочу тебе сказать это… Её пустили по кругу тех самых солдат, но почти все отказались от этого, уважая отца- их потом ещё понизили… Потом её самостоятельно убил министр, предварительно пытая самыми разными способами!– его глаза стали стеклянными.
–Мартин…– она видела, что он с трудом сдерживает слёзы.
Она приобняла его, как бы поддерживая, и так они шли к его дому. Он расположился в районе жителей среднего класса, представлял собой три комнаты, одна из которых была ванной, а вторая- кухней небольшого размера. Внутри было много свечей и ламп, но зажгли они лишь одну. Клэр помогла ему дойти до скромной кровати, около которой лежали десятки книг. Он просто сел, а она держала его руку.
–Твой отец… Он часто проводил с тобой время в детстве?
–Да… Почти каждую неделю он точно день проводил со всеми нами. А твой?
–Я его видела раза три от силы…
–А… Мать?
–Тоже. Нас с братьями сразу отдавали на обучение няням, которые и занимались нами, и учили основам боя и грамотности со счётом. Я помню из детства только три лица- она взглянула ему в глаза: моего брата, твоё и твоей мамы. Вы стали мне семьёй, и больно было слышать такие новости о ней, больно видеть тебя таким…
–Больно расставаться…– сказали они уже оба.
Лампа медленно гасла, а они начали сближаться.
Её рука лежала на его лице, а его- скользила с плеча на грудь, чувствуя её сильно развитые мышцы. Она взъерошила ему волосы, а он приблизился…
После пробуждения они позавтракали, шутя о простоте, и разошлись. Она оставила ему подарок, который его по- настоящему обрадовал- редкая книга об изучении почв юга Эсперанса, которая не могла быть добыта простыми смертными.
-Вот как… Вы и вправду близки- меня радует, что у него есть ты!
–Но я не знаю… С его умом и взглядами, памятью о судьбе отца он может смело как- нибудь предать империю, и я не знаю… Смогу ли я его остановить, ведь это мой долг, а с другой…
–Он как член твоей семьи… Что- то больше брата и друга детства… Придумала! А может мы ему что- то устроим?
–Только вечером. Думаю, получится…
Они ещё какое- то время говорили, а затем разошлись. Клэр нашла его далеко от академии- на берегу реки, где он также задумчиво смотрел вдаль полей и холмов, по которым гулял ветер, колыхая изумрудную траву. Она глубоко вдохнула и подошла к нему. Парень поднял на неё глаза. Она села и они заговорили.