— Видела, как мы тут отплясывали? Да, старушка Милли не растеряла мастерства! — Она кокетливо приподняла на несколько сантиметров краешек платья, обнажив ноги над коленями.
Нейт заставил себя засмеяться:
— Схожу-ка я в бар еще за стаканчиком. Что-нибудь для вас, дамы?
Милли попросила принести ей воды со льдом и стала с воодушевлением трещать о старых добрых временах, когда она бегала на танцы. Я быстро сообразила, что, если я не найду способа улизнуть, мне придется всю ночь слушать ее.
— Привет, Клэр, — окликнул меня Стивен Клэйворт. На нем был темно-синий блейзер с эмблемой в виде креста на кармане.
Я вскочила и бросилась к нему:
— Стивен, мне надо поговорить с тобой.
Он удивленно посмотрел на меня:
— О чем?
Я взяла его под локоть и отвела подальше от стола, где осталась сидеть Милли:
— Мне нужен был предлог.
— Ага, ты использовала меня!
Я виновато улыбнулась:
— Прости.
— Ладно, я не возражаю. — Он бросил взгляд на стол, за которым устроились его родители. Даллас Клэйворт тряс руку какому-то мужчине, Сесил улыбалась улыбкой стэпфордской жены. — Мне тоже нужен предлог, чтобы отдохнуть от бесконечных разговоров о политике и не заискивать перед потенциальными избирателями.
За всеми этими событиями я совсем забыла об избирательной кампании, которая была в самом разгаре. По большому счету, она меня не касалась. Но Стивен… Это была его жизнь, раз его отец выставил свою кандидатуру на пост мэра. И я искренне удивилась, что он недоволен тем, что происходит.
— А что тебе не нравится? Мне казалось, политика у тебя в крови.
— О, я знаю, что обязательно буду заниматься политикой, но только не сейчас. Через два месяца я уеду в колледж. Надеюсь, мне будет полезно пожить вдали от родителей.
Вот это да… Стивен оказался не таким пустоголовым, каким я его представляла. И кажется, он перестал таить на меня злобу после того скандала со списыванием.
— Ладно, приятно было побеседовать с тобой, — сказал он, собираясь отойти.
Я положила ему руку на плечо:
— Стивен!
— Что? — обернулся он.
Я сглотнула комок, мешавший говорить:
— Ты меня ненавидишь?
— За что?
— За то, что я рассказала про тебя… на экзамене?
Он пожал плечами:
— Знаешь, сначала я дико злился, но потом прошло. И я понимаю, почему ты сделала это. Я подставил твоего брата, а ты подставила меня. Ты защищала семью. Тебя есть за что уважать.
Песня закончилась, и музыканты объявили перерыв.
— Ладно, теперь моя очередь подумать о семье. Отец сейчас будет произносить речь. Мне надо идти, — сказал Стивен.
Пока скучные мужчины произносили свои скучные речи, я подпирала стенку в одиночестве и умудрилась не заметить, как ко мне подкралась мама с бокалом шампанского в руке.
— Разве это не отвратительно? — прошептала она мне на ухо.
— Что?
Она сделал жест в сторону столика позади нее. Взглянув через ее плечо, я увидела Фила Тисделла, а рядом с ним женщину в лиловом платье-кимоно; черные волосы сколоты заколкой, черты лица угловатые и совсем не симпатичные. Я догадалась, что это мадам Маслова. В рекламном объявлении была ее фотография, но вживую я видела ее впервые. Фил что-то шептал ей, и она, запрокидывая голову, заливалась смехом.
— Гогочет, как ведьма, — прошептала мама.
— Ты ревнуешь!
Мама выпрямила спину:
— Я? Нет! Просто у Фила нет вкуса, и я разочарована.
— Они вместе приехали?
— Да. — В ее голосе слышалось разочарование.
— А что ты хочешь? Он не будет ждать тебя вечно. Ты можешь отказывать ему сколько угодно, но все кончится тем, что он сам откажется от тебя.
Мама фыркнула и удалилась.
Представили мэра. К трибуне подошли мистер и миссис Спеллмен, за ними следовал Джастин. Длинные светлые волосы Джастина были зачесаны назад. Я вспомнила, с каким удовольствием зарывалась рукой в эту мягкую гривку, как его волосы пахли морем, когда мы вместе валялись на пляже.
Усадив жену и сына за столик, мистер Спеллмен начал говорить. Тем временем Джастин искал глазами кого-то в толпе. Наконец он увидел меня и, я уверена, перестал слушать речь отца.
Я не придумала ничего лучшего, как выскользнуть из зала в туалет.
Там я оперлась на раковину и попыталась сосредоточиться. Вдох, выдох…. Не думать о нем. Вдох, выдох…
Дверь за спиной открылась. Надеюсь, это не моя мать.
Это была не она, а кое-кто похуже. Тиффани…
— Какая встреча! — пропела она. — Что же ты не слушаешь нашего мэра?
— Тиффани, я не намерена…
Она стояла и разглядывала меня в зеркале.
Я тоже посмотрела на себя:
— Что такое?
— Почему у тебя нет подруг, Клэр?
— У меня есть… есть друзья, — пробормотала я.
— Твой брат и Нейт Гэррик не в счет. Подруги. Девушки. Так почему у тебя нет подруг?
Не успела я собраться с мыслями, как она подступила ко мне совсем близко.
— Хочешь, скажу тебе — почему? — Она наставила на меня палец. — Потому что ты самодовольная дрянь, которая считает себя лучше других.
— Неправда. Истпорт — маленький городок, и люди не особенно дружелюбны к нам.
— Перестань. Ты даже не пробовала подружиться с кем-то. Ты зациклилась на своем братце — друзья твоего брата, работа твоего брата, жизнь твоего брата. У тебя нет ничего своего. Ты ненавидишь меня, но мне даже жаль тебя.
Она развернулась и направилась в ближайшую кабинку.
Перед тем как закрыть дверь, она со вздохом добавила:
— Клэр Ферн, ты самый одинокий человек, какого я когда-либо встречала.
Глава шестнадцатая
Слова Тиффани не были для меня откровением. Вообще-то я не имела ничего против того, чтобы у меня были подруги, но никогда на этом особо не зацикливалась. Ну нет и нет… Мне не нужны подруги. У меня есть я. У меня есть Перри. У меня есть Нейт. У меня есть музыка и книги, есть океан. И еще у меня есть будущее, немного неясное, но все же… В колледже у меня появятся друзья, которые не будут знать, что я «фрик-урод». Вот о чем я старалась думать, когда чувствовала себя одинокой.
Но слова Тиффани задели меня, потому что не кто-нибудь, а именно она указала мне на отсутствие подруг. Одно дело, что об этом думаю я. И совсем другое — что думают остальные. Те, что травят меня и смеются за моей спиной. Между прочим, Тиффани и ее компания были главной причиной, по которой со мной никто не хотел дружить. Ежу понятно, что всякий, кто свяжется со мной, станет таким же изгоем, как я. Вряд ли кто-нибудь из истпортских девчонок захочет этого.
Я вдруг остро почувствовала, насколько я одинока. И зла. Обычно я шла к Перри, но сейчас мне это не поможет.
Покинув банкетный зал, я направилась в «Ямми». Уж там-то я точно не встречусь с этой гламурной стервой, по крайней мере сегодня.
В «Ямми» я села у стойки и заказала мороженое под горячим шоколадным соусом. Буду сидеть здесь и есть мороженое до тех пор, пока не забуду этот проклятый день. Это ужасно — чувствовать рядом с собой мертвое тело… Еще мне хотелось забыть свою досаду на маму и на Перри, поведение которого казалось мне все более подозрительным. Досаду на Тиффани, слова которой так обожгли меня, потому что были правдой. А главное, я хотела забыть то, что почувствовала, увидев сегодня Джастина. Как было бы здорово, если бы можно было сказать какое-нибудь заклинание, чтобы все чувства к нему разом пропали. Может, лоботомию сделать?
— Можно присесть? — вернул меня в реальность знакомый голос.
Я обернулась и увидела Габриэля с высоким стаканом в руке.
— Ты смотришь на это мороженое, Клэр, как на единственное спасение на Земле. Но проблемы не только у тебя.
— ?
— Сегодня отец получил разнос от мэра… Следствие не продвигается. Это его первое дело на новом месте, а он не только не раскрыл преступление, но и трупов стало вдвое больше. — Габриэль поболтал в стакане трубочкой. — Теперь твоя очередь рассказывать.