— Я просто прячусь от всех.
— Неприятности на банкете?
— А откуда ты знаешь, что я там была?
Он измерил длину моих ног придирчивым взглядом:
— Девушки обычно так не одеваются, чтобы потусить в «Ямми».
Действительно, я и забыла о своем платье.
— А сам-то ты что здесь делаешь? — Я попыталась подтянуть подол ближе к коленкам.
— Отец круглые сутки работает, и дома есть нечего. Только я сделал заказ, гляжу, ты входишь. Не возражаешь, если я присяду? — Габриэль показал рукой на табурет сбоку от меня. — О деле мы можем не говорить.
Я кивнула и отправила в рот мороженое. Если мы не будем говорить о деле, а просто поболтаем, это поможет мне забыть… кое-что другое.
Габриэль сел и несколько секунд молча изучал мое лицо.
— Джастин Спеллмен здорово проехался по тебе?
Я предпочла не отвечать.
— Прости, — сказал он.
— Есть что-то новое о Билли? — спросила я и поняла, что поболтать на отвлеченные темы не получится.
— Нет пока. Эксперты сравнивают пули. Это все, что мне известно.
— А что с Джоэлом Мартелли и угнанной машиной?
— Оказалось, он позаимствовал ее у какой-то девушки в Бостоне — с ней он тоже изменял жертве. Девушка не стала выдвигать против него обвинения, и мы вынуждены были отпустить его. — Он покачал головой. — И зачем только девчонки цепляют таких?
— Почему ты все время называешь ее «жертва». У нее имя было — Виктория.
Он заметно смутился и отвернулся. Ну и что тут такого? Я просто поймала его на том, что он старается говорить, как говорят заматерелые полицейские. А может, он разозлился?
Затем разговор возобновился.
— Ну а ты что? — спросил Габриэль. — Твое участие в этом деле…
— Ты издеваешься? — перебила я, уловив в его голосе уничижительные нотки.
— Нет. Почему ты все время колючки выпускаешь? Есть причины?
— Причин нет. А тебе не кажется, что я единственная, кто хоть что-то добыл по этому делу? Это я обнаружила дыру в потолке на месте преступления. Это я нашла записку Билли. А полиция…
Теперь пришла его очередь перебивать меня:
— Ну и какое это имеет отношение к тому, чем ты занимаешься? К так называемой парапсихологии? Ты умная девушка и руководствуешься здравым смыслом. И всё на этом.
Моя ложка со звоном упала на стойку. Опять он ведет себя как идиот. После всего, что он видел, считать, что я притворяюсь… Мне захотелось плакать. Или дать ему пощечину.
Вместо этого я встала и покинула ресторан.
Для вечера на парковке было сравнительно мало машин. Дождь снова пошел, только теперь он слегка моросил. Летом у нас жарко, и постоять под дождем было приятно, но ждать такси на улице означало промокнуть насквозь. В ресторан, однако, я возвращаться не собиралась.
— Клэр!
Я обернулась:
— Оставь меня, Габриэль!
— Прости.
— Иди ужинай.
— Пожалуйста, выслушай меня! — Он взял меня за плечи, и я вынуждена была посмотреть ему в лицо. По щекам парня стекали капли дождя, в глазах светилась мука. — Я идиот, — сказал он.
Я кивнула:
— Ну и…
— Сам не знаю, почему я это сказал. То есть… я знаю. Мне не по душе то, чем занимается ваша семья. Но зачем из-за этого мучить тебя? Ты — хороший человек, и ты мне нравишься… — Он помолчал и добавил: — Больше, чем следовало бы…
Я удивленно перевела дыхание.
— Прости за то, что я тебе наговорил. Это… мое прошлое…
Я думала, он объяснит, что имеет в виду, но вместо этого он поцеловал меня. По-настоящему поцеловал. Никто не целовал меня, кроме Джастина… Хорошо, что Габриэль держал меня за плечи, потому что ноги мои сразу ослабли. Не ожидая этого от себя, я ответила на поцелуй. Он еще крепче прижал меня к себе.
Вдруг кто-то засигналил нам из машины. Вздрогнув, я отпрянула от Габриэля. Рядом с нами мама парковала свой «приус». Она отлично рассчитала момент, чтобы отомстить мне за то, что я сказала на банкете.
Мама опустила стекло и крикнула:
— Тебя подвезти или как?
Я тяжело вздохнула. Уехать сейчас с ней было бы самым разумным. Если я останусь, мы продолжим целоваться, а я не знала точно, хочу ли этого. Габриэль был красив, да что там красив — неотразим, но я не переставала думать о том, что он с пренебрежением относится к моим занятиям.
— Ладно, увидимся, — сказала я ему, усаживаясь в машину.
Мама подняла бровь и тихонько присвистнула.
Я ткнула ее локтем в бок.
Несмотря на головную боль, с которой я проснулась утром, настроение у меня было замечательное. Меня удивил поцелуй Габриэля, но еще больше — моя реакция на него. Эмоции зашкаливали. Я попыталась привести мысли в порядок. Нас с Габриэлем свело участие в расследовании. Независимо от того, какие чувства он испытывал ко мне, должна признать, мне нравилось быть рядом с ним. Вчерашний поцелуй дал мне понять, что и он… испытывает нечто подобное.
Я пошла в ванную, вытряхнула из флакончика две таблетки от головной боли и запила их стаканом воды. После душа я почувствовала себя гораздо лучше.
Полчаса спустя я натянула пляжные шорты, зеленую футболку, подкрасила губы бледно-розовой помадой и попыталась уложить непослушные волосы с помощью геля. Результат был так себе, но в принципе я была довольна.
Мне не терпелось увидеться с Габриэлем, и я надеялась, что он найдет для меня работу. Этот вчерашний поцелуй… Скорее всего, мы будем делать вид, что ничего не произошло. Впрочем, как знать.
Я проверила телефон, но никаких сообщений не было.
Внезапно поддавшись искушению, я решила сходить за пончиками в «7–11». Схватив сумочку, я стала оглядываться в поисках ключей, но никак не могла их найти. Когда я прихожу, всегда кладу ключи на кухонный стол. Я смутно помнила, что вчера поступила, как обычно. Но именно смутно — после неожиданного поцелуя я была как в тумане и могла бросить ключи где угодно.
В дверь позвонили, и мне пришлось прервать поиски. В надежде, что это Габриэль, я бросилась открывать.
Меньше всего я ожидала увидеть на пороге эту женщину…
— Меня зовут Ольга Маслова, — произнесла она с сильным русским акцентом.
— Я знаю, кто вы. — Я вздернула подбородок. — Чем могу быть полезна?
Она склонила голову и прикрыла глаза:
— Ваши ключи на полу, поищите получше.
От удивления я дар речи потеряла:
— Как вы…
— Я здесь не поэтому, — сказала она. — Я пришла, чтобы предупредить вас.
Гостья устремила взгляд через мое плечо, видимо желая убедиться, что я одна.
— Предупредить? О чем?
— Вы в опасности.
— А если конкретнее?
— Как вы сказали… конкретнее?.. Нет, не видно. Но вы в смертельной опасности.
— А… Вы хотите, чтобы для безопасности я уехала из города? — догадалась я.
Она улыбнулась:
— Это было бы разумно.
— А может, моей матери и брату тоже уехать? Оставить вас в пик сезона единственной ясновидящей в городе?
Мадам Маслова нахмурилась и покачала головой:
— Бизнес меня не волнует. И я вовсе не хочу убрать конкурентов. Я пришла предупредить вас для вашего же блага.
— Ага, конечно! — Я попыталась закрыть дверь, но Маслова оказалась сильнее.
— Вы должны мне поверить, — прошептала она. Затем, разочарованно покачав головой, отпустила дверь, развернулась и ушла.
Некоторое время я смотрела ей вслед. Сумасшедшая… Надеялась напугать нас и переманить клиентов, вот и всё. Кроме того, она мошенница.
Я опять подошла к столу и подумала, что, должно быть, швырнула ключи так, что они пролетели мимо. Пришлось встать на коленки, и под холодильником обнаружило то, что искала.
На полу.
Глава семнадцатая
Стараясь выбросить из головы зловещее предсказание Масловой и то, как точно она угадала, где лежат ключи, я отправилась в магазин. Пара купленных пончиков была съедена на обратном пути за полминуты — у бедняг не оставалось шанса. Когда я вошла в дом, мама помещала ломтик хлеба в тостер.