Отринув все сомнения, я взяла его руки в свои:
— А если ты не делал этого, тебя не смогут обвинить.
— Смогут. Так всегда бывает.
— Только в кино, — ответила я, понимая, что это не совсем правда.
Перри смотрел в стол, он совершенно пал духом. Я думала, что бы еще сказать, но на ум ничего не приходило, и я лишь крепче сжала его руки. Мы молча сидели, пока не вернулся Тоскано и не сказал, что время истекло.
Он отвел меня обратно в комнату ожидания. Габриэля там уже не было. С моей матерью разговаривал представительный седоволосый человек в дорогом костюме; мама, похоже, пребывала в ужасе.
— Что происходит? — спросила я, направляясь к ним.
Мужчина в недоумении поднял на меня глаза.
— Это Клэрити, моя дочь, — сказала мама. — А это мистер Нельсон, адвокат Перри.
— Здравствуйте, — вежливо произнесла я. Мне не терпелось узнать, о чем они все-таки говорили.
— У нас проблема, — картонным голосом сообщила мама. — При обыске кое-что обнаружили.
— Орудие убийства? Его подбросили! Не может быть…
— Нет, не это, — прервал меня Нельсон, он говорил мягко, но уверенно. — В вашем доме обнаружена кассета с записью со стоянки ресторана. На ней видно, как ваш брат уезжает с жертвой именно в ту ночь, когда ее убили.
Украденная кассета… Перри идиот!
— Он взял ее, чтобы никто не знал, что он был с Викторией, чтобы никто не подумал, что это он. Но он не убивал ее!
— Подобные действия расцениваются как косвенные улики. Он украл пленку и спрятал ее — это целенаправленная попытка что-то скрыть. — Нельсон вздохнул. — Напрасно он это сделал. Это существенно затруднит дело.
— Мне нужно увидеть эту пленку. На ней может оказаться настоящий убийца.
— Клэрити, — обратился ко мне мужчина, — полиция считает, что настоящий убийца уже задержан.
Затем он стал твердить, что мы ничего не можем сделать и что нам лучше уехать; когда полиция примет решение — арестовывать Перри или отпустить его домой, — он позвонит. Скорее всего, это произойдет в течение нескольких часов, добавил он.
Мама послушала его и отправилась домой. Я же, представив мамину неминуемую истерику, решила пойти к океану.
По положению солнца я определила, что было уже далеко за полдень. Я не обедала, но не чувствовала себя голодной. Сняв босоножки, я шла босиком по теплому песку. Меньше всего мне хотелось встретить кого-нибудь из школы. Слухи об аресте Перри могли распространиться со скоростью гриппа.
Внезапно я остановилась, увидев парня, из-за которого еще несколько дней назад ощущала порхание бабочек в своем животе. Всего в паре метров от меня на песке сидел Габриэль. Он был только в шортах, рубашка лежала рядом. Габриэль глядел на океан, и я на мгновение пожалела, что не умею читать мысли.
Он тоже заметил меня и вскочил, стряхивая с шортов песок. Его широкие загорелые плечи обещали защиту, но я не нашла в себе силы улыбнуться.
Во мне боролись смешанные чувства. Физически меня влекло к нему, но разум предупреждал: остановись! Он не верил ни мне, ни моей семье. Он с презрением относился к моим способностям, хотя и не говорил почему. В самом деле, почему? Разве это как-то влияет на мою личность?
По его лицу я видела, что ему тоже нелегко. Я ему нравилась, но он ненавидел парапсихологию. Возможно, он даже считал, что мой брат — убийца…
Габриэль обнял меня — крепко, нежно. И я тут же забыла, что хотела оттолкнуть его. Я нуждалась в поддержке. Мне нужен был кто-то. Сейчас.
— Я так боюсь за него, — сказала я.
— Понимаю, — прошептал он, перебирая рукой мои волосы.
— Я люблю Перри больше всех на свете.
— Знаю, — отозвался Габриэль. — Я знаю, что это такое.
Он взял мое лицо в свои руки и долго смотрел мне в глаза. У меня в горле застрял комок — я почувствовала разочарование. В его глазах я читала борьбу. Что он выберет — поддастся своим предрассудкам относительно моих занятий или уступит чувствам? Сердце билось громче, чем прибой у наших ног.
Наконец он заговорил:
— Клэр… я устал ненавидеть тебя.
Он наклонился ко мне и поцеловал.
Я тоже устала бороться со своим влечением и, потеряв голову от вкуса его губ, ответила на поцелуй. Накатившая теплая волна в одно мгновение смыла все мои сомнения.
В конце концов мне не хватило дыхания. Я немного отодвинулась и отвернула голову, а он продолжал покрывать поцелуями мою шею.
Что-то притянуло мой взгляд. Татуировка… Я видела ее маленькую часть. Выведенное курсивом слово… Наверное, имя. Мне не хотелось читать его — может, это имя девушки, оставленной им в Нью-Йорке. Внезапно я почувствовала укол ревности, но любопытство все же взяло верх. Я пригляделась, моля про себя: пусть это будет слово «мама».
Нет, это было женское имя, украшенное цветами.
Виктория.
Глава двадцатая
Я вскрикнула и тут же услышала еще один вскрик. Габриэль, кажется, не заметил моего замешательства по поводу татуировки.
Метрах в ста от нас билась в истерике какая-то женщина. Там же собралась небольшая толпа, обступившая что-то. Габриэль бросился в ту сторону, я — за ним. Когда мы приблизились, толпа еще больше выросла.
Очевидно, произошло нечто ужасное. Больше всего я боялась, что это был детеныш дельфина, выброшенный на берег и теперь умирающий. Однажды я видела это, и мне хватило. Я притормозила, но Габриэль схватил меня за руку и потянул за собой. Протиснувшись между людьми, мы наконец увидели, что лежит на песке.
Это был не дельфин.
Это было гораздо хуже.
Я хотела повернуться и убежать, но вместо этого впала в ступор.
Это была женщина, лицо которой скрывали водоросли. На ней были джинсовые шорты и футболка. Тело, лишенное цвета, распухло.
Вдруг я почувствовала желание узнать, кто это. Не обращая ни на кого внимания, я опустилась на колени и поднесла руку к утопленнице.
Я сидела на пляже, завороженная мощью океана. Наверное, уже полночь, потому что вокруг было пустынно. Внезапно я ощутила какое-то движение, обернулась и увидела тень. Кто-то приближался ко мне.
— Эй! — крикнула я.
Незнакомец, ускорив шаг, все ближе подходил ко мне. Мне стало страшно. По моей спине струйками потек пот.
Сработали инстинкты. Я вскочила и побежала по направлению к променаду: там могут быть люди. На бегу я обернулась через плечо. Незнакомец почти догнал меня. Променад слишком далеко, я не успею. Тогда я свернула и побежала к пирсу. Нырнула под него, надеясь стать невидимой в темноте. Забиваясь под сваи, я потеряла его из виду. Это как глупая игра в прятки. Я дышала слишком громко — дыхание могло выдать меня. Мне страшно…
Прошло еще несколько минут, незнакомца не видно. Может, он ушел? Я подумала, что все закончилось благополучно, но тут кто-то сдавил мне шею. Я не могу дышать…
— Клэр!
Я открыла глаза и обнаружила, что Габриэль оттаскивает меня от тела.
Он усадил меня на песок и сел рядом:
— С тобой все нормально?
— Я видела, как она умирала, — сказала я. — Она пряталась под пирсом, но он ее все равно нашел. Его лица я не видела… — Тут я остановилась, вспомнив главное: — Кто она?
Он покачал головой:
— Клэр, не смотри.
Голова кружилась, но я поднялась и снова направилась к телу. Сначала мне бросились в глаза обкусанные ногти. Затем я увидела ее длинные каштановые волосы и… лицо.
Джонни…. Это была Джонни. Лучшая подруга Виктории. Девушка, которую я заставила обратиться в полицию и которая так боялась Джоэла, бывшего парня Виктории. И вот она мертва…
В нос ударил резкий запах. Я успела отойти на несколько шагов, и скудное содержимое моего желудка выплеснулось на песок. Габриэль стоял рядом, одной рукой поглаживая меня по спине, другой удерживая мои волосы. Вскоре я пришла в себя.
— Наверняка это Джоэл убил ее, — сказала я. — Здесь никто не знал Джонни. Ее даже не было в городе, когда убили Викторию.