Коржику тоже хотелось воды с лимоном, но взять их в руки после Андрюхи он уже не мог.
– Нехорошо ты поступаешь, – однажды заметил он.
– Почему? – удивился тот.
– А если бы тебя так? – Коржик кивнул на лимон.
– Выдавили? – он заржал.
Смеялся и разговаривал Андрюха одинаково громко, звук получался гулким и раскатистым. Он упорно не хотел подстраиваться под офисную приглушенную и немного шепелявую манеру общения. «Имеет право, – подумал Коржик, – Если бы у меня был такой же папа из министерства, я смеялся бы еще громче». Хотя ему почему-то было трудно представить себя великовозрастным бездельником – подох бы со скуки. А Андрюхе хоть бы что.
– Я и так выжат от этой блядской жары, – сказал Андрюха и налил себе очередной стакан.
На кухне они были только вдвоем и могли свободно материться.
– Ну, а если бы там глаз был? – попытался зайти с другого конца Коржик и навести того на мысль, что ему не нравится такая манера обращения с цитрусами.
– В лимоне? Я бы и его выдавил.
Он опять гулко засмеялся. Коржик поморщился. Прямо бочка какая-то. «Чертова деликатность, – досадовал он на себя, – ну как объяснить человеку, что вид полураздавленного цитруса мне неприятен, и я не могу взять его в руки. Сам должен понимать – мерзок мне этот вид».
Андрюха взял последний целый лимон и, ничтоже сумняшеся, выдавил половину в свой стакан. Холодная вода стала мутной от лимонного сока и от того еще более желанной. Стенки высокого стакана запотели.
Коржик сглотнул слюну. Ну почему этот урод не может просто отрезать кружок от целого? Тогда и ему досталось бы. Андрюха уже не казался ему таким симпатягой, как раньше. Наверное, он в детстве любил давить красивых жуков и отрывал мухам крылья. Правильно говорят: «Простота – хуже воровства». Вот сделать бы ему на лбу татуировку «Не дави лимон, гад!», тогда, может быть, он изменился бы.
Коржик налил себе простой минералки.
– А лимон? – Андрюха подвинул к нему блюдце с желтой шелупайкой.
«Услужливый, блядь!» – подумал Коржик.
– Не люблю, – ответил он через силу.
– Зря, – сказал Андрюха с сочувствием.
И после паузы доверительно сообщил.
– Между прочим, это я придумал.
– Чего? – не понял Коржик.
– Пить в жару воду с лимоном. Теперь весь офис пьет.
Коржик посмотрел на него с сомнением. Андрюхе под тридцатник. «Сказать ли ему, что лимоны существуют с незапамятных времен, а вода и того дольше? – подумал он. – И все это время люди пьют воду с лимонным соком? И называется это „лимонад"? Нет, пожалуй, не стоит. Бедному малому очень хочется быть в офисе хоть чем-нибудь полезным, а полезен он только папой. Ну, вот еще и лимонадом. А там, глядишь, еще что-нибудь придумает. Выключать на ночь свет, например, или открывать форточку для проветривания. Тоже польза».
Он вспомнил Траволту в старой рождественской комедии. Тот играл роль архангела и заявлял, что придумал очередь. А до того, мол, было черт знает что.
По офисной классификации Андрюха относился к придуркам. Классификацию когда-то придумал приятель Коржика. Согласно ей, все офисное население делилось на три группы: работяги, придурки и проститутки. Работяги пашут, придурки бездельничают, потому что приняты в штат как родственники нужных людей, а проститутки заняты известно чем. Несколько прямолинейно, но по сути верно. Надо только добавить, что часто в одном клерке совмещаются два, а то и три типа в разных пропорциях, в зависимости от склонностей и обстановки. Коржик был работягой, но, случалось, становился придурком, когда не мог врубиться во внутриофисные расклады или не желал поступить правильно, потому что имел принципы.
Но Андрюха был чистым придурком. В нем не содержалось ни грамма примесей от двух других типов. Он был разведен, посещал качалку, внимательно следил за модой, не задумывался о будущем и жил, не напрягаясь, в свое удовольствие. Он всегда был веселым и доброжелательным, за что его все и любили. Переброситься с ним парой слов было как потрепать по холке красивую охотничью собаку с большими глазами. Умная животина, кое-что понимает, жалко, что не все.
Голова Андрюхи была занята бабами, машинами, тусовками, травой, хайэндовской звуковоспроизводящей аппаратурой и прочими приятными вещами. Еще он любил гулять по магазинам и выискивать всякие полезные вещи за недорого. А потом рекомендовать их сослуживцам. Сослуживцы тоже хотели бы так жить, но хрен там – у них были жены, мужья, дети, любовники, любовницы. А еще долги, планы, обязательства, напряги. «На хрена мы их заводили? – думали они, глядя на Андрюху. – Ведь можно же было жить и так».
Черт, какая все же жара!
Коржик допил минералку и вернулся к себе. Стало еще жарче.
В комнате было четверо: Коржик, финансовый директор Лариса, экономисты Лена и Александра.
– Ну и жара! – сказал Коржик и снял галстук.
– Ага, – откликнулась Лена, – невыносимо.
– А ведь день еще только начался, – поддержала Александра.
Она работала доцентом в известном вузе, а здесь подрабатывала через день. Лариса промолчала.
– Почему у нас нет кондиционеров? – спросил Коржик у Ларисы.
Она мягко улыбнулась и столь же мягко ответила ему, словно непонятливому дитяти:
– У нас их никогда и не было.
– А почему?
– По многим причинам.
– Например? – не унимался он.
Лариса разговаривала с ним все в той же мягкой манере. С одной стороны это было ему приятно – интеллигентный человек как-никак. Но с другой – в этой мягкости чувствовалось скрытое превосходство. Она знала больше. Она пустила корни глубже. Она не обо всем могла говорить с не-во-все-посвященными, вроде него, но не хотела этого подчеркивать. Пусть сам догадается. Этакая квочка-воспитательница.
У нее зазвонил телефон, и она отвлеклась на разговор. Нарочито приветливым голосом, как ему показалось. Мысль о том, что впереди еще не один день такой духоты, сделала Коржика почти агрессивным.
– Что же это за причины? – повторил он, когда она положила трубку.
Она пожала плечами. Хотела, мол, замять разговор, но раз он так настаивает…
– Анатолий Петрович не хочет дополнительных расходов. У нас и так офис в центре.
Это он понимал. Офисы в центре стоят дорого, арендные ставки высокие. Но нельзя же так мучиться все лето. Ведь и у шефа нет кондиционера. Правда, кабинет у него почему-то попрохладнее, чем у остальных.
– А еще что?
– Проводка может не выдержать нагрузки.
Это правда. Проводка в старых домах на Тверской действительно не рассчитывалась на то количество оргтехники, которое теперь в них стояло. Электричество часто вырубается и без кондиционеров. Тогда жизнь замирает, гаснут компьютеры, перестают звонить телефоны.
– Это все?
Она выложила основную причину:
– Если будем переезжать, кондиционеры придется оставить.
«Вот мы и добрались до сути, – подумал Коржик. – Это и есть самое главное».
Такие фирмы, как Толянова, должны часто менять адреса – от налоговой и от других напастей. Год на одном месте – нормально, два – уже много, как бы не нагрянули незваные гости. Но кондиционеры можно и не оставлять, если купить не сплиты, а обычные, оконные.
Господи, какая же жара! Пот катился по спине, по груди, рубашка прилипла к телу. Любое движение только все усугубляло. Скорее бы зима, хоть и ее он ненавидел.
– Давай купим кондиционеры, – сказал он Ларисе.
Ей этот разговор не нравился. Она сделала вид, что очень занята и ей некогда болтать о таких пустяках. Она уткнулась в монитор и напряженно что-то кнопила на клавиатуре. Охотно откликалась на телефонные звонки. Сама звонила. Она хорошо изучила Толяна и знала, какой будет реакция на такое предложение. И не хотела попасть под раздачу. Еще она надеялась, что и Коржик, наконец, поймет вредность своей затеи и заткнется. Но он не хотел понимать. Жара просто сводила его с ума. К тому же он чувствовал себя в силе. По статусу он был третьим человеком в конторе и недавно провел пару успешных сделок. Ему казалось, что это дает ему моральное право потребовать установки кондиционеров. Лариса же поддерживать его не хотела, а Лена и Александра боялись. У них не было права голоса, они об этом знали и помалкивали.