- Что с тобой? - спросил он. - Плетешься, как черепаха...
- Мне плохо, - прохрипел Гальярди таким голосом, что у Джима прошел мороз по коже. - Не знаю почему... Началось только сейчас... Меня всего вы... выворачивает...
- Ничего удивительного, ведь у тебя вчера был день рождения, - весело пояснил Шортер. - Ты просто перебрал - это бывает... Идем. Склеп уже совсем рядом...
Шатаясь, едва передвигая ноги, которые почему-то стали плохо сгибаться, Том поплелся за Джимом.
Когда Шортер открыл замок склепа, Гальярди был еще далеко, но что поразило Джима - он слышал его хриплое дыхание. Скоро он подошел и Шортера поразило его изменившееся до неузнаваемости лицо, которое показалось ему потрескавшимся. Снова по спине прошел холодок... Да, парню явно не по себе, но почему так внезапно? Джим не стал об этом задумываться, когда рядом, в черном отполированном гробу лежит целое состояние, нужно думать только о нем. Сейчас они достанут ожерелье ион, Джим, ударит Гальярди по голове, избавив его от мучений...
- Ты готов? - спокойно спросил он, но Том ничего не ответил. Шортер бросил на него косой взгляд и вздрогнул; ему показалось, что глаза парня ушли куда-то вглубь черепа... Стараясь сохранять спокойствие, Джим достал свечу, зажег ее и отдал Гальярди. Когда тот сжимал пальцы, забирая свечу, ему показалось, что они хрустнули словно сухая ветка...
Мужчины вошли в прохладный склеп, где стояло три гроба. Дверь закрывать не стали и яркий голубой свет крупных звезд проникал в тесное помещение.
- Вот этот, - прошептал Джим, коснувшись рукой крышки одного гроба. - Свети.
Открывая гроб, Шортер слышал какие-то непонятные звуки у себя за спиной, но он не обращал внимания, думая, что это все ему мерещится. Всегда, когда находишься так близко от покойника, да еще ночью что-то- да мерещится... Но вот крышка ушла в сторону и Джим увидел торчащий из ящика белый холмик - накрытый простыней, раздувшийся живот покойника. Шортеру стало не по себе, но он нашел в себе силы взяться за кончик простыни и поднять ее вверх...
В этот момент ветерком захлопнуло дверь склепа и Джим вздрогнул, отпустив простыню. Грубо выругавшись, он снова поднял ее и уже увидел почерневшие руки мертвеца, когда сзади потухла свеча...
- Эй, Том, что там у тебя? - дрожащим голосом спросил Шортер, почувствовав, как противно теплая волна страха охватывает его тело...
Неприятная штука - остаться рядом с трупом в полнейшей темноте. В голову сразу лезут дикие мысли, хотя и не считаешь себя человеком суеверным. - Том! Зажги свечу, чтоб тебя...
Странный непонятный хруст заставил Джима повернуться. Он ничего не заметил в темноте, но прямо перед ним, что-то шевелилось, или вернее будет - копошилось... Щелканье и хлюпанье, которые Джим слышал совсем рядом, заставили его невольно отступить, но он уперся в гроб... Близкий запах смерти проникал в его легкие, вызывал тошноту...
- Том! - громко закричал Шортер, но ответа не последовало. Он попытался зажечь спичку, когда до его ноги что-то дотронулось. Инстинктивно, он поджал ее, оставшись на одной ноге и с трудом удерживая равновесие, чтобы не рухнуть на накрытый простыней труп. Он пошарил перед собой рукой и почувствовал прикосновение к чему-то твердому и шершавому. Потеряв выдержку, Джим свалил гроб и наступив на вывалившееся из него тело бросился в темноту, но быстро уперся в стену и стесав себе лоб, упал на каменный пол.
Если скрести железом по камню, получится именно такой звук, какой слышал Джим, лежа на холодном полу склепа. Звук этот приближался. Когда Шортера снова что-то коснулось, он издал дикий крик, который скоро оборвался, так-как его горло сжало что-то, напоминающее большие ножницы...
Элен Боллард проснулась от того, что в комнате, вдруг, стало светло..., настолько светло, что женщина почувствовала это сквозь сон. Она открыла глаза и прищурилась: в комнате было так, как будто включили лампу дневного света... Элен покосилась на окно и увидела бледный белый шар... "Луна", - подумала она, но в следующий момент увидела рядом такой же... Она встала и отдернув прозрачный занавес, посмотрела на небо... Везде, то тут, то там на небе замерли белые шары, осветившие землю, превратившие город в декорацию на киностудии, под десятками юпитеров. Несколько минут она смотрела вверх, не спеша снова ложиться, так как открывшийся вид притягивал ее взгляд, как магнит. Наконец Элен пожала плечами и вернулась под одеяло... Рядом зашевелился ее муж, которого после прошедшей вечеринки не могло разбудить ничто и никто...
"Нужно будет повесить темные шторы", - подумала женщина и укрылась одеялом с головой... Заснуть снова никак не удавалось, и она слушала крики соседей за стеной и топот ног в квартире этажом выше... Непонятная суета соседей не волновала ее... Муж, похоже, все-таки проснулся, так как постоянно ворочался, переворачиваясь волчком, как от невыносимой боли...
Что-то скреблось в стену и мысль о соседях пришлось отбросить сразу, так как звук был где-то рядом...
- Джордж, - позвала Элен, но муж не отозвался и она подумала, что он суетится в хмельном тяжелом сне и нет причины для беспокойства...
В бок женщине что-то уперлось... Что-то похожее на локоть, настолько шершавый, что Элен стало больно и она попыталась отпихнуть ЭТО. Ее рука коснулась твердой, покрытой маленькими шипами поверхности и, еще не соображая, чтобы это могло быть, она провела рукой немного в сторону... В голове потеплело... Рядом с Элен, в кровати лежал какой-то предмет, но никак не ее муж.
Женщина отбросила в сторону одеяло и закричала от ужаса... Рядом с ней лежало уродливое членистоногое существо, а простыня пропиталась чем-то похожим на сукровицу... Элен едва не лишилась чувств, когда рассмотрела в шевелящейся уродине лицо, в котром еще что-то осталось от ее Джорджа. Оно менялось на глазах, трескалось, расходилось по частям, становилось твердым, похожим на гипс... Весь этот процесс сопровождался жутким треском и обилием вытекающей на кровать слизи.
Элен и сама не знала почему сразу не потеряла сознание. Она выбежала из комнаты, не переставая кричать и бросилась в ванную, единственную комнату, которая располагала небольшим засовом изнутри. Запершись там, она перестала кричать и посмотрела на себя в зеркало. Ей показалось, что за последние несколько минут она постарела лет на десять..., в крайнем случае ее собственное отражение испугало женщину...
Скрежет за дверью заставил Элен затаить дыхание... Существо еще ползло к ванной и уже находилось под дверью, как следующий звук заставил женщину оцепенеть от ужаса. Такой звук можно услышать, если провести тупым ножам по двери снизу-вверх.
Элен прижалась к кафельным плиткам сама не своя от страха... Ей очень хотелось кричать, но она не могла раскрыть рта, а лицо ее совсем не было похожим на лицо женщины.
Существо скрежетало за дверью все сильнее и затем, видимо, навалилось на нее, так как та заскрипела. Стены и потолок поплыли перед глазами Элен и, теряя чувства, она увидела, как дверь раскрылась и маленький засовчик упал на пол.
В ванную вползал огромных размеров рак...
- Закройте окна! Перенесите меня в другую комнату! - кричал Мельский, почувствовавший в груди адскую боль и какое-то шевеление. Ему казалось, что грудная клетка сейчас прорвется и из нее на свет божий выползет нечто жуткое. Штопор оглашал операционную криками, но после того, как ушел старик, его уже не понимали.
Шериф замер возле окна, похожий на шкаф своими габаритами и неподвижностью. Он глубоко задумался. Двое полицейских у дверей не сводили глаз с Мельского, который корчился на кушетке, наблюдая, как меняется его цвет лица, принимая зеленоватый оттенок...
Штопору было невыносимо плохо... Ему казалось, что он чувствует шевеление каждого своего органа... Ребра трещали, ноги становились неподвижными...
Сорочка с треском разорвалась, и полицейские замерли, увидев, как выпятилась грудь Штопора. Сквозь тонкую и почти прозрачную кожу, можно было заметить на ребрах даже трещинку... Что самое страшное, ребра сами шевелились..., как будто это были уже не кости, а чьи-то живые конечности.