Из автобуса предоставленного турфирмой Артур вышел один , остальные сограждане поехали дальше .Первые дни прошли в напряженном прислушивании – не раздастся ли родная речь? Нет, среди многоязычной разноголосицы русского языка не было. Артур расслабился и даже начал улыбаться всем прохожим, включая персонал отеля, наконец –то! Здесь можно жить: пршут, мешане месо и другие деликатесы скрашивали одиночество, и, конечно же – книги Терехова. «Каменный мост», «Немцы» – такого злого автора ещё не встречалось Артуру, жалко не начал читать в самолете, а то бы прохиндею несдобровать – такой прилив силы, злой самоуверенности вселили в него книги Терехова, остальная литература казалась пресной по сравнению с ним, это как людоеду предложить бутербродик со шпинатом взамен любимой человечинки. На четвертый день погода испортилась, море потемнело и возмущенно швыряло на берег здоровенные волны, спряталось солнце, подул сильный ветер. Артур плавал – его привлекала громада воды, был момент, когда вода отхлынула, на несколько секунд оставив его и даже затаскивая на глубину, он не успел набрать воздух, как следующая волна сбила с ног и швырнула к берегу. Вода была полна песчинок, при каждом ударе водяной массы рождалось ощущение кипятка, окатывавшего с ног до головы. Опустошенный от усталости Артур вышел на берег, усталость была приятной – она предвещала отдых. Развесив на балконе свои купальные шорты от Marks&Spenser , прилёг отдохнуть и незаметно уснул. Звон разбитого стекла вырвал из забытья, ветер продолжал буянить и играючи разбил балконную дверь. Подойдя к двери, Артур не обнаружил своих шортов ни на веревке, ни под ней,их просто не было, испытав лёгкий приступ паники, подбежал к краю балкона и, перегнувшись вниз увидел – они лежат на нижнем балконе в тесном контакте с чьим –то купальником бананово – апельсинового цвета (шорты Артура небесно – голубые, под цвет глаз). Быстро сбежав вниз по лестнице, Артур собрал в кулак весь свой наличный английский и постучал в дверь номера. Никакой реакции. Еще раз, только громче. Дверь отворил мужчина выше Артура на полторы головы (рост Артура метр девяносто). Мужик смотрел выжидающе, ничего не говоря. За спиной у « баскетболиста « громко орал телевизор, окруженный забором из пивных бутылок, половина из которых была пуста. Окна запотели, балконная дверь заперта, две женских ноги с ярко– красными ноготками лежали на краю кровати, хозяйка ногтей была не в кадре.
– Hello! I am your neighbor from upper floor.
–?
–It is very strong wind today – isn’t it?
–?!
– Mypantsis…
–Мааш, тут какой –то хорёк приперся, скрипит чего –то по иностранному – я ни хрена не понимаю – «баскетболист « неожиданно жалобно, фальцетом обратился внутрь комнаты к хозяйке ног.
– Скажи ему, что мы ничего покупать не будем –No money!
Давно, ещё в детстве Артур любил лазить по деревьям – однажды сорвался и упал на живот, то ощущение пустоты, абсолютно несправедливой, дикой какой – то боли он испытал сейчас. Земляки, сограждане мать их… Артур оттолкнул высоченного пискуна и быстро пошёл к балкону, не обращая внимания на возмущенный визг хозяйки ног, открыл дверь и, отшвырнув купальник, схватил свои шорты. Баба на кровати кричала вполне мужским голосом.
– Полиция! Я не одета!
Какая связь между этими словами Артур не понял, быстро посмотрев на женщину, скупо констатировал.
– Нечем хвастать.
«Баскетболист» пытался перегородить дорогу Артуру, тот (не останавливаясь), и вроде как играючи, шлепнул тыльной стороной ладони по содержимому тренировочных штанов – «баскетболиста», того согнуло дугой. В дверях Артур остановился и противным, менторским тоном произнёс.
– Номер граждане, проветривать надо, не в деревне находитесь.
Гадкое ощущение не отпускало, на лбу выступил пот, Артур вытер его шортами и побрел к лестнице. Из-за угла, бодренько цокая каблучками, вышли две дамочки с чемоданами, первая радостно окликнула Артура.
– Мущщина , ихде тут нумер семнадцатый ?
– Idontunderstand.
– Леен, хля – иностранец! По– нашему не шпрехает, ваще странный какой –то, рожу трусами вытирает, а по телику говорили, что они тут все культурные, телик всё врёт!
Артур ускорился : надо собирать вещи – Исландия ждёт.
Посев.
Я стоял у окна, измученный своими «естественными надобностями», так поэтично это называется на сухом языке армейских уставов. В уставе Гарнизонной и караульной службы, в частности сказано, что « военнослужащему запрещается отправлять свои естественные надобности», во время нахождения на посту. В том же уставе, военнослужащему « запрещается принимать и передавать, кому то ни было какие-либо предметы». Армейские остряки синтезировали две статьи, и в результате: « военнослужащему запрещается принимать и передавать, кому бы то ни было естественные надобности». Не знаю – чего такого я съел, но количество походов в туалет, для отправления тех самых надобностей приближалось к четвертому десятку, когда ко мне как-то бочком, с несвойственной ей робостью подошла моя маман.