– Бежим, бежим, бежим! – опешил Леви, уносясь в противоположное крыло школы. Подруга последовала его примеру, но слегка отставала, бежать нормально мешали коньки на плече.
Оглушительно смеясь, они сделали круг и возвратились к двери, на этот раз директора не видно. Всех учеников выпустили, теперь совершенно нет смысла прятаться, теперь неинтересно.
Друзья гуляли по городу, прощаясь с ним. Камень, лёд, снег – вот и все, из чего состоял родной город. Пропасти, туннели, разветвлённые лабиринты, которые забрали не одну жизнь. Самое холодное место на планете, самое значимое место на планете – пещера Ледяного Дракона, по преданию, он жил именно здесь, пока не нашел новый дом.
Клэс и Леви забрались на высокую скалу, откуда открывался вид на бескрайние снега и замёрзший город. Девушка стянула шарф и со всей силы крикнула:
– Я свободна!!! Лёд меня не скуёт!
Так они и кричали, пока не стали кашлять. Хриплыми голосами приняли решение отправиться в тепло. Идти домой к Клэс – не вариант, так как бабка никогда не покидала дом. А идти к Леви не могла Клэс, она боялась потревожить его родителей и сестер. После долгих споров и превращения шёпота в шипение, они согласились зайти в закусочную.
Юноша пошёл искать свободный стол, а Клэс задержалась переобуться. Когда она направилась в его сторону, то подметила с ним компанию. Рядом расположилась Юда – одногодка, с которой они учились двенадцать лет и ни разу не общались. Леви смутился такого общества и придумывал предлог, дабы спровадить гостью, которая с чего-то вдруг бросилась на шею.
– Кто хитрее и быстрее, тот счастливей всех на свете, – тихонько пояснила игривая девчушка с подносом в руке, кивая в сторону Юды.
Леви увидел Клэс и рукой подозвал к себе, ждать не осталось сил. Он не понимал, о чём лопочет эта странная девица. И чувствовал, что ему хочется бежать, куда глаза глядят, лишь бы не слышать её голос.
– О, Леви! – язвила Юда, заметив, что Клэстион подошла.– Ты не хочешь пойти со мной на праздник?
– Эм… – протянул парень, нахмурив брови. – Я даже не помню твоего имени. Так что, нет, спасибо.
Леви еле сдерживался, чтобы не засмеяться на весь зал, Клэс тоже заулыбалась. Юда же что-то прошипела, фыркнула и ушла. Клэс тут же уселась на её подушку и вопросительно посмотрела на Леви.
– Я сам не понял, что это было. Можешь не спрашивать. Интересно, почему это я вдруг стал популярен?
– Популярен? Тебя пригласила одна девушка, одна, а не целый косяк. Возможно, она проспорила, вариантов много, очень много.
К столику подошла официантка с блокнотом и задала стандартный вопрос. Клэс заказала травяной сбор, желудок отказывался принимать еду, парень же заказал полноценный обед, в отличие от подруги, он бессчётно ел, когда нервничал.
В темном помещении свет падал от камина и свечей, которые стояли на каждом столе. Несколько крохотных огоньков летали над полом, а дети счастливо визжали и гонялись за ними. Огоньки дразнили малышей и в случае опасности мгновенно поднимались. Но детишки постарше взлетали вслед за ними, делая видимыми едва ощутимые чёрные крылья. Тотчас же родители вскрикивали на них и усаживали рядом с собой за стол.
Клэс, казалось, была здесь всегда, но никого толком и не знала. Все эти дети, взрослые и откуда их столько взялось.
– Идём ко мне. Осталась всего два дня. Мои родители и сёстры будут невероятно счастливы, наконец, познакомиться. Перестань упрямиться.
– Прости, Леви. Я не могу её ослушаться, – промямлила Клэс, отпивая горьковатый напиток, травы медленно согревали и приводили чувства в норму.
Леви смотрел исподлобья, пережевывая кусочек мяса и не разделяя правильность подруги, которая так держалась за бабку. Все слышали, что она вышвырнула дочь за дверь, когда родилась Клэс. Матери даже не дали взглянуть на ребёнка. Мэйра считала свою дочь негодным существом, потому что та вечно где-то гуляла, а потом пришла, заявив о беременности. Чтобы внучка выросла не такой, Мэйра воспитывала её жестоко, не разрешала никуда ходить, иногда даже била. Можно сбежать, уйти, но смысла нет, её бы никто не принял, кто хочет проблем с главной Смертью планеты?
– Да и потом она ухаживала за мной, как могла. Заботилась, когда я болела. Эх… Я так хочу свободы, но я так боюсь. Здесь ты всегда со мной, а теперь я буду там совсем одна.