Мои мысли резко останавливаются, когда Слава улыбается мне самой широкой, самой яркой улыбкой и обхватывает мою юбку своими короткими ручками, изо всех сил обнимая мои ноги.
«Мама Хлоя», — восклицает он, глядя на меня с еще большей ухмылкой, и это все, что я могу сделать, чтобы скрыть свое потрясение от того, как он легко принял это изменение в нашей динамике. Где обида? Настороженность перед внезапными переменами в его жизни? Не то чтобы я не рада, что он так на борту. Николай, должно быть, говорил с ним в какой-то момент сегодня, предупредил его о том, что должно произойти. Тем не менее, я ожидал, по крайней мере, короткого периода адаптации. Если конечно-
Я останавливаюсь. Ничего из этого сейчас не важно. Обрамляя ладонью обращенное кверху лицо Славы, я одариваю его самой яркой улыбкой, на которую только способна. "Да, дорогой. Мы теперь семья. Можешь называть меня мамой или как угодно».
Как бы ни было неприятно внезапно оказаться в роли родителя, у меня есть чувство, что Слава будет наименее сложной частью этого брака, и не только потому, что мне не стыдно признать, что ребенок уже владеет моим сердцем.
Когда я смотрю на Николая, выражение его лица выражает теплое одобрение. Улыбаясь, он подносит руку, которую держит, к губам и целует мои костяшки один за другим, вызывая мурашки по позвоночнику и заставляя Славу хихикать.
— Мама Хлоя, — взволнованно повторяет он и подпрыгивает к Алине, болтая с ней по-русски.
— Еще раз поздравляю, — говорит она, когда я ловлю ее взгляд. Она тихо добавляет: «Я рада, что ты моя сестра».
Сестра. Верно. Потому что вот что значит жениться. Она обретает не только мужа, но и семью. Как сын, сестра, два брата и сколько угодно двоюродных братьев… всех братьев, сестер и родственников, которых у меня никогда не было.
Впервые я понимаю, насколько сильно меняется моя жизнь.
Я больше не сирота, пробирающаяся одна по миру.
Я до сих пор осознаю, что фотограф выводит нас на улицу, чтобы сделать миллион снимков на скале, где летний ветерок целует наши лица прохладой, пахнущей соснами.
Не сирота.
Не единственный ребенок матери-одиночки, у которой не было собственной семьи.
Как давно я тайно желала чего-то подобного? В моем воображении это был мой отец, который войдет в мою жизнь и познакомит меня со всеми двоюродными братьями, тетями и дядями, которых я никогда не знал, но которые оказались замечательными. Теперь, зная то, что я знаю о Брансфорде, я не могу себе этого представить. Сама мысль о встрече с кем-то, кто связан с человеком, который пытается меня убить, вызывает отвращение. Слава богу, у него нет других биологических детей — по крайней мере, СМИ не знают о них. Из того немногого, что я позволила себе прочитать о нем, я знаю, что он вдовец, который недавно женился во второй раз. Его первая жена десять лет боролась с какой-то редкой формой рака, прежде чем скончалась несколько лет назад, а у его новой жены двое маленьких детей от предыдущего брака — девочка и мальчик, которых он регулярно выставляет напоказ перед камерами, играя роль здорового, полностью американского мужа и отца в совершенстве.
Если бы они только знали.
Задумавшись, я на автопилоте подчиняюсь указаниям фотографа, и в следующий раз, когда я оглядываюсь, солнце садится за горные вершины, заливая все красновато-оранжевым сиянием.
— Этого должно хватить, — говорит Николай, и мы возвращаемся в дом, где лакомство, разложенное на обеденном столе, посрамляет празднование дня рождения Алины. Здесь есть все: от морепродуктов до традиционных русских блюд, огромного разнообразия суши и интернациональных деликатесов, таких как улитки.
Они, должно быть, привезли большую часть этого; у Павла не было времени сделать даже малую толику из того, что перед нами.
Мой желудок издает урчание, и я внезапно понимаю, что проголодалась. Все эти фотосъемки, должно быть, были более энергозатратными, чем казалось. А может это стресс. В любом случае, как только мы садимся и Павел произносит первый тост за наше здоровье, я наполняю свою тарелку пятью разными видами бутербродов с икрой, за которыми следуют блинчики, слоеные пирожные, огромное разнообразие маринованных фруктов и овощей, хвосты лобстеров, вяленое мясо, изысканные сыры и всевозможные салаты. Все так же восхитительно, как и выглядит, и мое платье трещит по швам к тому времени, когда я наконец делаю паузу, чтобы перевести дух.
Подняв глаза от своей тарелки, я ловлю Николая, наблюдающего за мной со снисходительной улыбкой.