Незнакомец издает грубый смешок, его темные глаза мелькают на кольце на моем пальце. — Мама Хлоя, да? Как и у Николая, его английский настолько же американский, насколько это вообще возможно. «Милая… если ты пошевелишь хоть одним мускулом, я вышибу тебе мозги, а потом и твоему дорогому мужу. Кстати, поздравляю со свадьбой, — продолжает он, пока я замираю на месте. — Я полагаю, свадьба была совсем недавно?
Глаза Николая прищурены, голос смертельно мягок. — Не твое гребаное дело. А теперь уходи, пока я не раскрасил землю твоими мозгами. Поскольку мы кажемся семьей и все такое, я позволю тебе уйти до того, как сюда прибудут охранники.
— Какие охранники? В острой улыбке Алексея сплошь белые зубы и жестокость. — Сейчас здесь только я и мои люди. И ты чертовски под кайфом, если думаешь, что я уйду без того, за чем пришел. Отдай сына моей сестры и Алину — и, может быть, только может быть, я оставлю тебя и твою хорошенькую невесту в живых. Учитывая, что мы собираемся стать еще более близкой семьей и все такое».
Я моргаю. Алина? Какое она имеет отношение к чему-либо? И что он имеет в виду по поводу более близкой семьи?
Голос Николая становится еще мягче, в каждом плавно произнесенном слоге звучит смертельная угроза. — У тебя есть ровно тридцать секунд, чтобы заткнуться и отступить, прежде чем я открою огонь.
— Когда она и ребенок здесь? Я так не думаю». Его глаза скользнули по мне еще на миллисекунду. — Кроме того, мои снайперы держат вас обоих на прицеле.
У меня сжимается живот, но Николай только скалит зубы. "Фигня. У них нет четкого выстрела».
"Нет? Хотите поспорить?» Алексей злобно усмехается. — В любом случае, все, что мне нужно сделать, — это подождать, и мои люди прикончат стрелка на вашей крыше — и в этот момент вы будете полностью окружены, а я возьму то, за чем пришел.
— Нет, если ты к тому времени умрешь. Выражение лица Николая — тёмный лёд. — У тебя осталось двадцать секунд. 19. 18…"
Мое сердцебиение учащается, мой ужас удваивается с каждой секундой. Он имеет это в виду, я это вижу — и Алексей тоже, чьи черные глаза тоже сузились. Пропахший дымом воздух настолько пропитан зарождающимся насилием, что я практически ощущаю вкус теплых медно-красных брызг крови, когда пули пронзают плоть и кости.
Один или оба из этих мужчин умрут здесь сегодня вечером.
Николай не позволит забрать сына, а Алексей не отступит.
Я должна сделать что-нибудь.
Если Николай прав в том, что у снайперов нет четкого выстрела, то нас двое против Алексея. Если я выстрелю, может быть…
"Остановись!" Словно привидение, Алина появляется из прокуренного мрака гаража, кроваво-красное платье контрастирует с призрачной бледностью кожи и угольно-черной завесой волос.
Как и я, она вооружена, но, в отличие от меня, она свободно держит пистолет на боку, ствол направлен в землю.
— Остановись, Алексей, пожалуйста. Она ступает через неровное отверстие, отблески угасающего пламени окрашивают ее нефритовые глаза в зеленовато-ореховый оттенок. — Слава никуда не денется, ты же знаешь. Мой брат не отдаст своего сына. И он не… — Ее голос ломается. — Он все равно не тот, кто тебе нужен.
Я втягиваю воздух, наконец понимая, что происходит. Этот мужчина и Алина — они знают друг друга.
Более того, он думает, что у него есть какие-то претензии к ней.
— Алина, вернись. Тон Николая становится резче, когда вся поза Алексея меняется, в его демоническом взгляде вспыхивает ужасающий голод, когда он приковывается к лицу Алины.
Она поднимает пистолет, целясь ему в лицо. — У тебя есть выбор, — спокойно говорит она. — Я знаю, что ты отличный стрелок, но мой брат тоже — и я тоже. И Людмила там тоже. Она наклоняет голову в сторону темного гаража. «Может быть, ты убьешь одного или двоих из нас, прежде чем наши пули найдут вас, и, возможно, ваши снайперы помогут, но никто не уйдет невредимым. У вас может быть преимущество перед окружающими нас силами, но здесь мы превосходим вас численностью. Кроме того… — Ее голос приобретает сардонический оттенок. — Что хорошего во мне для тебя мертвого, верно?
— Алина, заткнись и возвращайся внутрь, — рычит Николай. — Тебе не нужно…
— Я пойду с тобой, — продолжает она, игнорируя брата. «Я выполню обручальный контракт. А взамен ты отзовешь своих людей и забудешь о моем племяннике. Ему место здесь, с его отцом и Хлоей — ты сам можешь это увидеть.
Глаза Алексея сверкают в мою сторону еще на долю секунды, всматриваясь в ребенка, которого я прикрываю своим телом, впитывая то, как он цепляется за мои ноги, наблюдая за происходящим огромными непонимающими глазами.