К хлумовской манере изъясняться надо было привыкнуть. После минутного обдумывания Саша догадался:
— А-а! Так вы Барабана развели, как лоха?
— Почему? Сданные бутылки были возвращены владельцу. Зачем мне их покупать? Деньги из нашей кассы предназначены совсем для другого.
Саша представил себе потного Жарова, который тащит обратно проклятую сумку — плачет, а бросить жалко. Вспомнилась известная картина «Бурлаки на Волге», и, не сдержавшись, он захихикал.
— Зря смеешься, — строго заметил Хлумов. — Деньги расходуются вовсе не на мороженое или на кино. А только на цели Всевключа.
— Какого севключа? — удивился Токарев.
— Слушай меня внимательней. Говорю по слогам: «Все-Включ», что сокращенно означает…
Хлумов не успел закончить объяснение: неожиданно из прихожей прозвучала трель соловья. Он встал и выудил ногой из-под стола роликовую доску.
— Извини, кто-то звонит в дверь. Пойду взгляну.
Оттолкнулся и, ловко виляя задом, выкатился из кухни.
Послышались голоса:
— Опять ты? Я же четыре раза втолковывал…
— Слушай, Хлумов, тебе нравится моя куртка? Бери, у меня еще есть.
— Подожди, Лена, не снимай. Я что, похож на кретина? Представь, что сделают твои родители, когда ты вернешься без части одежды? Максимум через полчаса они будут здесь…
Без сомнения, пришла Лена Печкина. Токарев тяжело поднялся и пошел культурно поприветствовать подругу детских игр. Застигнутая им сцена была достойна заголовка «Их нравы». Печка, всхлипывая, пыталась вылезти из куртки, а Хлумов деловито запихивал девочку обратно, одновременно вытесняя ее за дверь. Заметив Токарева, хозяин отошел в сторону, невозмутимо покашливая. Гостья стащила верхнюю одежду и тоже увидела Сашу.
— Токинг! — закричала она. — Как здорово, что ты здесь! Скажи ты ему, скажи! — от радости она даже захлопала в ладоши.
Саша растерялся:
— Чего сказать-то?.. Ты, это самое, Хлумов, не надо. Ее-то зачем?
— Скажи ему, чтоб куртку взял! Или пускай в долг разрешит. Я отдам, ты же меня знаешь!
— Действительно, Хлумов, — согласился Саша, — я ей в прошлом месяце диски давал. Так она даже вернуть хотела… я их, правда, ей потом подарил.
Они выжидательно посмотрели на Хлумова. Тот ответил не сразу. Будто бы прислушался к чему-то.
— Ладно, Печкина, раз Токарев за тебя поручился… Попробую поставить на завтра. Если не хочешь увеличить свой долг, можешь принести диски. Это очень хороший ресурс, баллов много получишь. А теперь до свидания, Лена.
Милостивое разрешение не вызвало восторга, как можно было предположить. Она покачнулась и, чтобы сохранить равновесие, привалилась спиной к дверному косяку. Руки у нее внезапно затряслись — она сцепила их в замок.
— Хлумчик, я не могу завтра, — тихо сказала она. — Мне сегодня надо. Позарез, Хлумчик.
— Об этом не может быть и речи. — Хозяин недвусмысленно указал рукой на выход. — Завтра жду с нетерпением.
Печкина оторвалась от косяка.
— А вот никуда я и не пойду, — заявила она капризно и вдруг задрыгалась. — Хлумов, хочешь, потанцуем? Смотри, как у меня красиво получается. Сашка, ну скажи ты ему хоть что-нибудь! Тащите музон, мужики, дискотеку устроим, не пожалеете.
— У тебя одной это лучше получится, — усмехнулся Саша и подначил: — А что, на столе не слабо сплясать?
Печкина сразу посерьезнела, замерла. Огляделась:
— На каком столе?
— На кухонном, среди тарелок, — Саша засмеялся, поддерживая шутейный разговор. — Куртку ты уже сняла. Вторым номером будут калоши. В общем, не стесняйся.
— Хорошо, — легко согласилась Лена. На всякий случай она уточнила: — Хлумов, так мы договорились? Я для вас танцую, а ты пускаешь меня без очереди.
— Елена Петровна, я тебя официально предупреждаю… — В голосе хозяина прорезался металл. — Еще тридцать секунд недостойного поведения, и я ставлю вопрос о твоем исключении из Всевключа. Внимание, время пошло.
Для наглядности он поднес часы к ее носу. Это был крах надежд! Лена тут же скисла и поволоклась к дверям, бормоча:
— Что же делать?.. Что же делать?..
— Иди домой, покушай, почисти зубы и ложись спать, — предложил Хлумов.
— Гады… Несла хорошую вещь, думала — он человек…
На лестнице она гулко зарыдала. Хлумов вдруг спохватился:
— Куртка!
Он сгреб забытую одежду и стремительно бросился на лестничную площадку. Раздался его возглас: «Печкина! Подберешь внизу, бросаю!» Затем щелкнули замки — Хлумов вернулся в квартиру.