— Моё к вам отношение, — ответила честно.
— Не переживайте, — по тому как мужчина поджал губы и заледенел ещё больше, поняла, он злится. — Наш с вами брак будет фиктивным.
— Да? — скривила губы в очередной насмешливой улыбке. — Позвольте вам не поверить.
— Могу дать вам слово, что брак будет фиктивным, и супружеских отношений между вами и мной точно не будет. А своё слово я держу всегда, — Солерс поднялся с кресла, учтиво мне поклонился и добавил: — Я вижу, что вы ещё не готовы разговаривать со мной откровенно. Вечером я заеду за вами, вместе с официальной бумагой. Будьте готовы. Напоминаю вам о необходимости выбрать подходящий наряд.
— Об этом можете не напоминать. Я ещё помню правила и следую им, когда есть возможность, — усмехнулась недобро, такой виконт меня не восхищал и вызывал только раздражение.
— И всё-таки считаю нужным напомнить о правилах приличия, — ядовито повторил мужчина. — Ваше поведение сильно изменилось за время вашего вынужденного отсутствия.
— Учту! — ответила не менее ядовито и глядя на мужчину с неприязнью. — Но бумагу проверю на предмет подлинности обязательно. Слишком многие хотят чего-то последнее время от меня, чтобы я верила так просто.
— Не переживайте, подпись короля и его печать я никогда и не под каким видом подделывать не стану, — Солерс не стал со мной препираться, снова превратившись в ледяную статую. — Удачного дня, Ленора, и светлых радостей.
Я в ответ поступила бестактно, не стала ничего отвечать, просто встала со своего места и направилась к двери, показывая, что гостю давно следовало бы удалиться. Задерживаться виконт не стал и последовал за мной. Более даже не посмотрел в мою сторону и удалился.
А я чувствовала себя странно, после его ухода. Почему снова слова вырывались раньше, чем я успевала подумать? Почему нельзя было сыграть послушную девочку, доверяющую ему во всём? Где набраться столько хитрости, чтобы научить себя вести правильно? Где моя привычная маска? Почему она столь часто спадает с меня? Откуда столько отчаянной решимости говорить правду-матку в лицо? Высший свет не приемлет такой прямоты и я это знаю, и всё равно внутри меня будто бы сидит бунтарь, и толкает на безрассудные поступки. Умудрилась поссориться со своим женихом, когда правильней было бы попытаться ему показать, что не сержусь и верю во всё. Обмануть таким образом и использовать его в своих целях. Попробовать окрутить, выведать правду…
Не успела я толком обдумать весь свой разговор с Солерсом, как дядюшка решил навестить меня в моих покоях — вернулся домой. На расспросы о том, где я была всё это время, ответила то же, что и виконту. Барон удовлетворился этой версией, посетовал на то, как опасно стало жить, средь бела дня похищают и сказал, что запер меня на всякий случай, для того, чтобы снова не украли. А я кивала, поддакивала и делала вид, что верю. Не стала в этот раз повторять ту же ошибку, что и с виконтом Уффатом. Играла в покладистую девочку, сцепив зубы и еле удерживаясь от того, чтобы надерзить дяде, а так же думала о том, что подобное благоразумие получасом ранее было бы тоже к месту.
К моему удивлению, дядюшка не стал вспоминать про то, как его транспортировали до дома вчера в бессознательном состоянии. Или вообще как-то расспрашивать о том, что случилось в парке. Разумных объяснений такому его поведению не было. Разве что Форуху удалось как-то над воспоминаниями моего родственника поработать, иных версий не находилось. И я тихо радовалась этому, умных ответов, начни барон задавать неудобные вопросы, придумать так и не смогла.
Остаток дня я готовилась к вечеру. Виконт дал понять, что приедет обязательно, что не мешало мне думать о том, что, возможно, лучше было бы сбежать или сказаться больной… Но, если, приглашение действительно от короля… Подобным образом было бы очень рискованно поступать. Вот и мучилась я от неизвестности и непонимания как поступить, чтобы не ошибиться. Вместе с виконтом куда-то ехать было рискованно. Не ехать — тоже.
Белое строгое платье, подпоясанное атласным пояском синего цвета — подбирала Фаиль, надеюсь не ошиблась. Убранные в сложную причёску волосы, подкрашенные ресницы и брови. Все что необходимо соблюдено в идеальном равновесии. И за высоким стойкой-воротничком не видать моего неизменного спутника — амулета. Неплохая козырная карта при мутной игре.
Сборы заняли приличную часть дня, а после, готовая к поездке, я металась по комнате, так и не в состоянии решить как поступить. И всё равно, что виконт явился слишком быстро, когда барон Талор явился собственной персоной, чтобы с кислой миной сообщить, что меня желает видеть сам король. Чувствовалось, что дядюшке совсем не хочется выпускать меня из своих загребущих ручек, но протестовать против официального приглашения он не смеет.
Вышла к Солерсу, и как обещала, в первую очередь потребовала предъявить мне бумагу, и получила её прямо в руки. Виконт передал бумагу с королевскими вензелями с учтивым поклоном и никак не показал, что его задевает моё недоверие. Вёл себя холодно и вежливо, прежняя теплота, ушедшая сегодня из нашего с ним общения, так и не вернулась. Впрочем, ожидать, что будет иначе — глупо. Так и этак вертела и читала высочайшее повеление быть мне вместе с виконтом Уффатом вечером на аудиенции и, в итоге, вынужденна была признать — подлинник. Солерс не солгал.
Неохотно последовала за ним, оперевшись на предложенную руку. Дядюшка вызывался нас сопровождать, виконт спорить не стал, но предупредил — барону к королю пройти не удастся. Приглашение на двоих. Дядя всё равно поехал с нами, решив зачем-то блюсти мою честь, выполняя роль дуэньи. Абсолютно непонятно, зачем это было ему нужно. Проехаться в экипаже с официальным женихом — вполне входило в нормы приличия. Притом не куда-то, а во дворец едем.
Сидела напряжённая, Солерс для поездки выбрал личный автомобиль. И пусть шофёр вёл машину аккуратно, всё равно снова было не по себе. Ехали в полном молчании и вопреки моим опасениям, в сторону королевской резиденции. Не узнать шпили, что становились всё ближе и ближе, было невозможно, человеку видевшему их ни единожды.
Ждать долго не пришлось, в отличие от барона, который остался в автомобиле. Провели нас к Его Величеству сразу. Король встретил наше появление улыбкой:
— Солерс, ты как всегда пунктуален, — заметил он довольно виконту.
Тот поклонился и сказал спокойно:
— Рад служить Вашему Величеству.
— Оставь нас одних, — велел король виконту. — Я твою невесту не съем.
Солерс повиновался, бросив перед уходом странный взгляд на меня. Так и не определилась, чего же там было больше. Горечи, тоски, обречённости или презрения. Это насторожило, но деваться мне было некуда, поэтому я осталась спокойной, как бы тяжело мне это не давалось.
— Ленора, — обратился ко мне король. — Позвольте вас так называть. Право более старшего и мудрого даёт мне возможность обратиться к вам по имени.
— Ваше Величество, — присела в реверансе. — Вы можете называть меня так, как вам больше нравится. Я ни в коей мере не претендую на перечисление вами всех моих титулов.
— Вы можете называть меня тоже по имени, когда мы с вами наедине, — сказал Его Величество и указал мне на удобный диванчик.
Принимала нас, то есть меня, монаршья особа в личных покоях, что было удивительно. Я думала попасть в кабинет, а вместо этого сидела в гостиной короля, разглядывая роскошную обстановку и пытаясь понять, зачем меня пригласили. А уж предложение называть короля по имени… Нет, обратиться к нему так по-простому я не смогла:
— Ваше Вели… — только начала произносить начало вопроса, как меня мягко прервали.
— Рауль, дорогая, Рауль, — Его Величество сел рядом со мной и коснулся затянутой в кружевную перчатку руки.
— Ра…уль, — выдавила из себя с трудом. — Зачем я здесь?
— Я понимаю, дорогая, — король откинула на спинку дивана, но руку от моей ладони не убрал, наоборот крепко сжал. — У вас много вопросов. И я готов ответить на некоторые. Спрашивайте.
— Это правда, что Солерс действовал по вашему приказу, когда разговаривал с моим дядей обо мне? — в очередной раз благоразумие куда-то девалось, а отчаянное любопытство толкнуло на глупый поступок.