Попыталась выбраться из-под мужчины, но он мне этого сделать не дал.
— Будешь, ещё как будешь, — слова звучат обещанием. — Сделаю всё для этого.
— Мне бояться? — против воли потянуло улыбнуться.
— Я предупреждал, что собственник… Теперь поздно, — Форух тоже улыбнулся и глаза…
Он смотрел на меня так, что я терялась и млела под этим взглядом. Столько нежности, обожания и любви в нём… Руки сами тянутся погладить… По голове, по щекам… Нежно, трепетно и с ответной любовью. И нет смущения и стыда. Всё, что произошло и происходит между нами… Оно так правильно, так нужно нам обоим… Но когда Форух всё-таки скатывается с меня, невольно хочется накрыться одеялом. Не привыкла к тому, чтобы оставаться абсолютно обнажённой при посторонних.
— Нам надо уходить отсюда, — мужчина обнял меня прежде, чем я успела укрыться. — Но это может немного подождать. Я хочу побыть в тишине и рядом с тобой. Хочу поверить, что мне не приснилось…
— Какой недоверчивый, — невольно фыркнула и прижалась к нему. — Тебе мало доказательств?
— Ты не сказала, что любишь, — выдал он гениальный довод.
— Как много и сразу ты хочешь, — улыбнулась, не желая пока сознаваться.
Слова рвались наружу, еле удержалась, чтобы не сказать то, о чём думаю… Хочу поводить за нос любимого… Пусть помучается немного… И вообще, чувствую себя сейчас настоящей коварной соблазнительницей… И это мне казалось, что я никогда не научусь соблазнять? Власть, которую я чувствовала на инстинктивном уровне, над этим конкретным мужчиной, кружила голову… Было понимание — из него могу вить верёвки, ни от чего не откажется. Впрочем, и сама в его руках буду податливей воска. И так здорово, что эта зависимость у нас с ним взаимна.
— Мне было очень хорошо с тобой, — это завуалированное признание, но ему знать об этом пока не нужно.
Улыбка на его лице, вполне адекватный ответ на подобное заявление, как и сияющие глаза. И подыматься с постели не хотелось. Совсем. Если бы не некоторый дискомфорт от того, что надо бы смыть с себя последствия проведённого совместно времени в постели, я бы вообще не встала. А так, закутавшись в одело, попыталась сбежать в купальню. Мужчина изъявил желание составить мне компанию… Вот здесь и проявилась пропавшая было стыдливость и я попросила не торопить меня так сильно… А то мне не по себе. И он отступил, хоть и очень неохотно.
Это его желание везде ходить хвостом за мной, коснуться, прижать к себе лишний раз, проявилось и в дальнейшем. А я и не протестовала. Если бы он за мной не ходил повсюду, то тогда я ходила бы за ним. Путь до границы слился в череду переходов, объятий и ночёвок в одной постели. И каждый раз я умирала в его руках, снова и снова… И возрождалась опять и опять. И чувствовала себя бесконечно счастливой и не желающей думать больше ни о чём. Я училась жить только сегодняшним днём, и старалась не думать о том, будет ли в моей жизни завтра.
Понимала, попроси меня Форух пойти за ним на край света босиком, и я, не колеблясь, сниму обувь и отправлюсь в путь. Какая разница где? Лишь бы рядом с ним. Женится, не женится… Об этом я даже не думала. Мне было всё равно, как дорого обойдётся мне моё легкомыслие. Даже если вдруг он передумает быть со мной… У меня останутся воспоминания об этих днях, о том, что он говорил, о том, как касался, как был рядом. Незаметно для себя создала собственными руками культ нового божества и готова была поклоняться сутками напролёт… Его прошлое… Об этом я тоже не вспоминала. Он виделся мне как-то вне того, что я знала о нём. Отдельно то, кем он являлся для посторонних и то, кем он был для меня. Мне на многое в то время было наплевать. Я любила его вне всяких правил и понятий об общепринятой морали. Не за что-то, а за то, что он просто есть…
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И этот путь, пролетевший как одно мгновение, тоже завершился. Через границу пройти можно было только пешком и, предъявив документы лично. Самый опасный участок пути, по словам Форуха. Оставалось надеяться, что герцог не выжил, после нашего ухода и более некому меня ловить. Насчёт намерений по этому поводу виконта, Форух меня успокоил. Неохотно, но рассказал, какую роль сыграл Солерс в моём побеге. Было чему удивляться. Я не ожидала такого от бывшего жениха.
Ближе к границе, стали возникать сложности. Слишком много было желающих её пересечь. Землетрясение и не одно… сражения за столицу… Этого хватило, чтобы многие снялись с обжитых мест и решили покинуть Северное Королевство хотя бы на время. Очередь к пункту перехода, вилась длинной змеёй по узкой дороге, и начиналась задолго до погранконтроля. Настолько задолго, что наши охранники потратили полдня, чтобы проверить что там у ворот пограничного пункта и вернуться обратно пешком. Автомобили, в которых было решено пересекать границу, встали в очередь для транспорта, отдельную от очереди пеших беженцев. Но она была такой же длинной, как и соседняя. День, ночь и снова день… Очередь двигалась очень медленно, но приходилось терпеть. Прорваться к воротам, поверх голов остальных желающих поскорее покинуть пределы Северного Королевства, возможности не было. И мы ехали, со скоростью черепахи, преодолевая крошечные расстояния за целые сутки.
Кто-то очень ушлый организовал торговлю печеньями, конфетами, бутербродами, разослав мальчуганов с лотками вдоль очереди. Цены на эту еду были нечеловеческими. Хорошо, что люди Форуха позаботились о нашем пропитании заранее. Сложнее было с естественными нуждами. Кабинки платных туалетов находились возле самой границы и дойти до туда и вернуться… И долго, и опасно. Пришлось учиться терпению и не капризничать, как ни хотелось.
Переноситься туда-сюда обратно… До ближайшего домика, в котором мы последний раз ночевали, достаточное расстояние, чтобы это было утомительно. Да и под пристальными посторонними взглядами, демонстрировать свои возможности, было не очень умно. Для племянницы одного из охранников, как значилось в моих липовых документах, это выглядело бы очень странно. Привлекать к себе внимание до того, как перешли границу, да ещё и по подложным документам… Согласилась с Форухом, что стоит вести себя как все и не выделяться из общей толпы.
Сидеть столько времени в автомобиле, время от времени выходя прогуляться, было бы скучно, если бы это происходило не в обществе Форуха. А так хватало тем и для разговора, и просто для того, чтобы помолчать ни о чём. Мне тяжело далось бы понимание — старый мир разрушен под основание — не будь я так поглощена чувствами к Форуху и нереальным счастьем от того, что мы с ним рядом. Мы всё время жались друг к другу. Думаю, окружающие, которым и делать-то было нечего, кроме как наблюдать за соседями, считали, что я любовница богатого господина. Но мне было всё равно, тем более такое мнение было нам на руку. Потому как по легенде, являясь племянницей одного из охранников, должна была бы находиться с липовым дядюшкой, что категорически не устраивало ни меня, ни ас Олиани. Только рядом с ним я чувствовала себя спокойной и защищённой.
Да и чем ближе к границе, тем нарастало напряжение. Уж слишком страшно было предъявлять поддельные документы. Но выхода всё равно не было, да и ожидание затянулось настолько, что когда мы остановились перед самыми воротами, будучи следующими на очереди, почувствовала даже что-то похожее на облегчение — наконец-то всё разрешится. На погранконтроле нас, к моему удивлению, особо задерживать не стали. Обыскали авто, проверили документы на оружие, наши удостоверения личности и пропустили на ту сторону. Оставалось то же самое пройти, только со стороны пограничников из Империи.
На границе Империи нас задержали. Долго ковырялись в наших вещах, больше часа держали наши документы у себя. Придрались к задекларированному оружию. Как оказалось, тянули время. Когда Форуху пришлось направиться к руководству, для решения всех возникших проблем, ко мне подошёл один из пограничников и сказал:
— Не дёргайтесь, если не хотите лишних проблем, графиня Талор. Отойдёмте в сторону.
Повиноваться мне не хотелось, поэтому кинула косой взгляд на человека, который со мной заговорил, а потом глянула на оставшуюся со мной охрану, которую в очередной раз обыскивали военные.