Обвожу его языком, и втягиваю в рот сладкую горошину, слегка прикусывая и тут же зализывая. Ника выгибает спину и с ее губ слетает стон удовольствия.
Спускаю лямку с другого плеча и захватываю губами второй сосок, руку опускаю на грудь и слегка сжимаю. Перевожу взгляд на ее лицо — не испугалась, ей хорошо, щеки раскраснелись, а зубки до красноты искусали губы.
Крышу рвет. Тело отказывается слушаться. Член в штанах просто каменный, еще чуть-чуть и кончу, как малолетний пацан. Но собираю остатки самообладания и продолжаю исследовать тело своей девочки. Не важно, что была в прошлом, она моя. Чувствую это и точно знаю, не отпущу. Полюбит меня, научится доверять.
Опускаю руку на бедро и скольжу вверх к краю трусиков, касаюсь и чувствую, как Ника напрягается. Замираю и смотрю ей в лицо. На дне глаз плескается страх. Снова. Бл@дь. Поторопился.
— Остановиться? — перестаю узнавать свой голос, и удивлен, что еще способен адекватно соображать.
Хочется зацеловывать до онемения в губах, затрахать, до громких криков. Чтобы знала, что только моя, только мне принадлежит, чтобы забыла обо всем, что было и больше в жизни мысли не допустила о других мужчинах.
Но все вылетает из головы от ее охрененного сексуально хриплого голоса:
— Нет, пожалуйста, не останавливайся.
— Не бойся родная, — Накрываю ее губы своими и сдвигаю трусики в сторону.
Тело Ники все еще напряжено. Зацеловываю ее губы, пока снова не чувствую, как ее тело расслабляется. Раздвигаю складочки и чувствую дрожь в ее теле. Аккуратно растираю круговыми движениями припухший и истекающий соками клитор.
— Ах… — громкие стоны и судорожные вздохи смешиваются, сводя меня с ума и лишая рассудка.
Ввожу в нее указательный палец, не прекращая поглаживать клитор. Стоны становятся не сдержаннее, отклик тела все ярче. У меня перед глазами от возбуждения расплываются радужные круги. Второй палец входит с трудом. Делаю поступательные движения, сильнее надавливаю на клитор, и тело Ники содрогается от оргазма, плотно обхватывая пальцы.
Не выдерживаю напряжения, сажусь на колени, стягиваю штаны вместе с боксерами, передергиваю и сперма выстреливает в кулак.
Ника резко дергается от меня. Бл@дь.
— Тихо солнце, — свободной рукой натягиваю обратно штаны, — я тебя не трону. Не бойся.
Ника едва слышно выдыхает. Иду в ванну и споласкиваю руку. Напряжение спустил, а вот удовольствие — не получил. Но самое главное, моя девочка. Она кончила, чувствовал ее оргазм, она получила удовольствие и это только начало. Покажу ей все, на что способно ее тело.
Возвращаюсь в комнату. Ника натянула одеяла до подбородка и лежит не шевелится. Засмущалась, смешная. Ложусь и перетягиваю ее к себе на грудь. Она утыкается носом в мою футболку, а я перебираю ее волосы.
— Спи малыш, — целую ее в макушку. Скоро ее дыхание выравнивается и она засыпает.
Глава 29
Ника.
Как же жарко! Поворачиваюсь на спину и пытаюсь скинуть с себя одеяло, но я и так не накрыта. Почему тогда жарко и еще что-то тяжелое лежит на мне? В голове мелькают воспоминания о вчерашнем вечере.
Господи! Это же был сон?
Приоткрываю глаза — не сон. Прижав меня к своей груди, спит Амир. Его тяжелая рука лежит на моем бедре, но даже во сне он сжимает его. Он такой горячий и совсем рядом.
Странное ощущение мужского тела рядом, но чувствую себя так уютно. Будто сейчас все правильно, словно так и должно быть.
Смотрю на мужчина взглядом воришки — он сейчас спит и я могу беспрепятственно его рассмотреть. Касаюсь пальцами широкого лба, бровей, щеки. Он сейчас такой безмятежный, такой близкий. В груди разливается тепло. От нижней части скулы бежит полоска шрама. Веду по его контуру от скулы по шее и к вырезу футболки. Как далеко идет этот шрам?
Продолжаю любоваться им пока не цепляюсь за едва пролетевшую мысль — сколько сейчас время? Почему не сработал будильник? Поворачиваю голову — часы показываю пять пятьдесят утра. Будильник сработает через десять минут. Отдергиваю руку — он может проснуться. А что вообще делать, когда он проснется? То, что было вчера — мое тело плавилось в его руках, его губы дарили такое удовольствие, что даже сейчас от воспоминаний, низ живота стягивает узлом.
Как себя вести теперь с Амиром? Что делать и что говорить? Чувствую, как щеки начинают пылать от стыда. Ведь ничего особенного не произошло, он же мой муж и это нормально.
Нет. Не смогу посмотреть ему в глаза. Надо уйти сейчас. Аккуратно приподнимаю его руку и боком пытаюсь сползти с кровати. Еще чуть-чуть…
— Далеко собралась? — Слышу хриплый ото сна голос. Амир перехватывает меня за талию, притягивает к себе, и я утыкаюсь носом в его футболку. Он зарывается в мои волосы, чувствую его обжигающее дыхание.
— Аааа… в ванну. И мне на пробежку пора и готовить завтрак, и Ксюшу будить. — Немного отодвигаюсь, говорю бессвязно, рассматривая складку на футболке.
Чувствую его пальцы на своем подбородке. Он приподнимает мою голову, поглаживая большим пальцем щеку — мурашки бегут по спине от этой простой, но такой нежной ласки.
— Посмотри на меня, — даже не заметила, как прикрыла глаза.
Открываю и словно попадаю в водоворот. Он улыбается и смотрит на меня с такой теплотой во взгляде, что сердце вдвое ускоряет свой ритм.
— Хотела сбежать, да, — скорее утверждает, чем спрашивает. Закусываю губу и мотаю головой из стороны в сторону, но предательский румянец выдает меня.
Запускает руку в мои волосы и касается моих губ — аккуратно, легко, так нежно, что в груди становится тепло.
— Доброе утро маленькая, — на губах играет счастливая улыбка, он продолжает поглаживать мои щеки, а я не знаю, как себя вести. Мне уютно и хорошо рядом, но… как себя вести? Что делать?
— Доброе, — едва узнаю в этом сипении свой голос.
— Я не дам бегать тебе от меня. — Говорит неожиданно серьезно, — Тебе нечего смущаться, мы с тобой муж и жена.
— Ну, мы же не нас… — сама не соображаю, что несу.
— Не смей, — он сжимает мое лицо в ладонях и смотрит прямо в глаза — злится, — не смей никогда больше этого говорить и даже думать. Мы настоящие муж и жена, Ксюша наша дочь и ничего этого не изменит. Поняла меня? — Если и существуют слова, от которых кружится голова, то это именно они.
Но длилось это не долго, в следующую секунду твердые мужские губы накрыли мои. Меня снесло шквалом эмоций, а дыхание перехватило. Мысли улетучились из головы.
Амир укладывает меня на спину, нависая надо мной. Мужские руки плавно скользили по телу. В тех местах, где они касались, кожа покалывала. Эти движения сводили с ума, заставляя плавиться под умелыми ласками мужчины.
Почувствовала руку, скользящую по бедру пробирающуюся под сорочку к трусикам и замерла.
— Мне нужно в душ и к дочери, — хватала ртом воздух, оторвавшись от голодных губ. Вот только это говорил мозг, а тело молило не останавливать его и получить все, что он может дать.
— Еще рано. Ксюша спит. Ты сейчас нужна мне, — не понимаю, как сердце до сих пор не остановилось. Он шептал, осыпая лицо поцелуями. И я сдалась во власть его рукам и губам.
Его ласки распаляли меня, низ живота скручивал узел желания и требовал развязки, а все на что я сейчас была способна, это стонать и прижиматься еще ближе к Амиру.
Лямки сорочки слетели с плеч, открывая жадному взгляду грудь. Он опустил к ней голову и захватил губами сосок, от чего тело захлестнуло волной желания.
Но удовольствие рассеивается от одного сигнала будильника. Мы оба замираем, пытаюсь собрать мысли в кучу и сообразить, что происходит. Амир глубоко вздыхает, упирается лбом мне в грудь и рычит, от чего я вздрагиваю.
Он тянется к прикроватной тумбочке и выключает надоедливый звук. Пытаюсь прикрыться руками — сейчас, когда пелена желания спала, снова накатывает смущение. Я лежу перед ним практически голая.