- А тебе какое дело, Оля? Ты куда-то шла? Вот и иди дальше! – ответила мачеха.
- Не трогай дочь! Ненавижу тебя, стерва ты такая! Вот Вася… Вот это жена была, и мать! Лучше всех. Если бы я только мог что-то сделать… Если бы я только был рядом с ней в этот чертов день! – ответил мачехе отец, расплакавшись.
Мне даже стало жаль папу, ведь я понимала, что он пьет не только потому, что болен алкоголизмом, но и потому, что сильно скучает по маме, как и я. Но ведь ничего уже нельзя вернуть обратно. Это всё уже прошлое, а прошлое нельзя изменить. Да, возможно, если бы он был рядом тогда, то всё бы кончилось иначе. Но его не было… Он, как всегда, был на работе. Раньше у него целые сутки, каждый день была только работа. Мы с мамой были на втором плане. Но я видела на похоронах матери, как он сожалел об этом. Как кусал локти, казнил себя за то, что был таким трудоголиком. Как кричал, вопил, забываясь в истерике: то плакал, то смеялся, то снова плакал, и так по кругу. Но сейчас он совсем изменился. Отец уже не тот трудяга, что прежде. Его уволили с работы сразу же после того, как он стал пропадать, опаздывать или вообще не являться на работу, уходя в длительные запои. Из-за увольнения запил еще больше. Это стало невыносимо частым явлением. Но мне даже сейчас больно смотреть на отца, когда он столь беспомощен и жалок. Сердце у меня за него болит. Но больше всего у меня болит сердце за Коленьку. Нельзя ему этого видеть. Такие отцы, такие взаимоотношения между родителями плохо сказываются на детях, а когда это – мальчик, то ему, безусловно, нужен хороший пример для подражания в виде отца, которого у Коли, увы, не было. Как и у меня, в общем то. Только мы ничего не могли с этим поделать, поэтому всё, что остается – смириться, и жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но ладно я… на меня плевать. Я здесь вообще давно чужой стала. А Коля? Как они могут так с ним? Ребенок никогда не виноват, но почему-то всегда больше всех страдает именно он. Я могла себе только представить, что творилось у Николаши внутри, как разрывалось его маленькое сердце на части. И от этого мне становилось не по себе, ко мне пришла пронзительная боль, доходящая до самых дальних уголочков души. Мне стоит защитить братика. Ведь эти двое мучают ребенка, терзая его невинную душу своей руганью. Так что они защитят себя и сами. А вот Коля… если бы не его непослушание, то так он и мухи не обидит даже. Мирный, добрый мальчик, с такими рыжими-рыжими волосами, весь усыпан веснушками и с зелеными большими глазками. Когда он играет, то на его лице всегда светится искренняя, наивная детская улыбка. Говорят, что таких людей целует само солнце своими лучиками. Отсюда и веснушки. Он совсем не похож на свою мать, у которой темные волосы, почти что черные, и такие же глаза, словно два уголька, недобрый взгляд, твердый такой, жесткий. Ее нос похож на ведьмин, такой же большой и острый, скрюченный какой-то, а губы тонкие и будто свернуты в нитку, кожа бледная. Но и на отца он не слишком похож, ведь у папы светлые, блондинистые волосы, голубые глаза, прямо как у меня. И веснушек у него совсем нет. Ни одной. Ходят слухи между соседями, что Коленька не нашего рода, что тетя Света от своего соседа-наркомана его родила. Но я то знаю, что он наш, и точка! А даже если бы и нет, то он всё равно мой, в любом случае, и я всегда буду его любить и защищать, лелеять и беречь, как зеницу ока. Именно поэтому я не могла позволить сейчас, чтобы мачехе и отцу сошло с рук то, что они наделали. И я не намеревалась отступать. Ни в коем случае.
- Папа, пожалуйста, не надо, помолчи! А вы, маменька, зря так. Ведь Николаша – ваш родной сын! Посмотрите же, что вы делаете с ребенком. Я не могу на это больше смотреть и сидеть, сложа руки. Я поклялась себе, что буду защищать Коленьку, пока я жива. Вот это я и делаю сейчас, ничего более. Я бы не лезла не в свое дело, не касайся оно Коли. Но сейчас я вынуждена была вмешаться. Неужели вы не понимаете?
- А ты это своему горе-папаше скажи, заботливая ты наша! Тоже мне, нашлась тут моралистка! Тебе ли судить меня, прошмандовка? И не смей повышать на меня голос! Я лучше знаю, как мне воспитывать своего родного сына. А ты лучше воспитай-ка своего отца недоделанного! Вот, посмотри, он же опять пьян. Почему же ты ему ничего не скажешь, а? Я что ли во всём виновата теперь, да? На меня всех собак повесить захотела? Не выйдет. Не строй из себя пай-девочку, будто ты у нас идеальна! Ты шлюха, и мать твоя шлюхой была. Яблочко от яблони недалеко…, – не успела мачеха договорить, как я тут же прервала ее речь.