Он дошел до поворота, где Магдален-стрит переходила в Барак-стрит. Район тоже претерпевал изменения, медленно, но верно превращаясь в настоящие трущобы; дома на пути становились все обветшалее, магазины — все грязнее. Уже на светофоре, ожидая «зеленого», чтобы перейти на Брук-стрит за машиной, он вдруг заметил знакомое лицо.
По параллельной улице шла Роза Мартин.
Его следующим порывом было развернуться и уйти как можно дальше. Познакомились они совсем недавно, но, судя по первому впечатлению, человеком Роза была не из приятных. Но развернуться и уйти он не мог: она смотрела прямо на него. Придется разговаривать.
Она перешла через дорогу и, дружелюбно улыбнувшись, сказала:
— Привет, Микки. Давно не виделись.
— А я и не знал, что ты живешь неподалеку.
Роза прыснула в ответ:
— Кто — я? Здесь неподалеку?! Ты шутишь, верно? Нет, конечно. Я тут по работе.
— Ну и хорошо, — сказал он. Какое облегчение, что она нашла себе другую работу! — И кем ты теперь работаешь?
Она недоуменно поморщилась.
— Как это «кем»? Полицейским, кем же еще!
Микки на миг утратил дар речи. Он знал, что ей пришлось пережить, знал, что она брала долгий больничный. Все об этом знали. И никто, в общем-то, не ожидал, что она вернется.
— А чему ты удивляешься?
— Ну, как сказать… Что же произошло?
— Гласс позвал меня назад.
— Неужели тебе поручили…
На лицо ее набежала тучка.
— Нет-нет, что ты. Упаси бог! Простое ДТП. Ну, так нам пока что кажется. Женщина погибла. — Она махнула рукой куда-то за спину. — Вон там жила. Проститутка.
— Ясно.
Они какое-то время стояли молча. Говорить было не о чем.
— Ну, мне пора, — наконец сказала она. — Рада была повидаться, Микки. Думаю, мы теперь часто будем встречаться.
«Боже, только не это!» — подумал он, но вслух сказал:
— Ага. Само собой, Роза.
Она уже развернулась было, чтобы уйти, как вдруг остановилась.
— Кстати, я теперь инспектор. Меня повысили. Ну, пока.
И только после этого, улыбаясь, ушла.
Микки стоял на месте, обдумывая услышанное. Раздался звуковой сигнал светофора: пешеходы могут идти. Но он лишь смотрел на зеленый свет невидящим взглядом и не шевелился.
«Инспектор… Господи Иисусе!»
— Как он?
Марина подошла к ленточному ограждению у подножья Ист-Хилла, прижимая к уху телефон. На том конце говорила Анни.
— Снова уснул. Почти все время спит с тех пор, как ты ушла. Он совсем изможден.
— Больше ничего не говорил?
— Ни слова. Я пока здесь, но, если он не проснется, оставлю тут, наверное, кого-то из ребят. Даже не знаю, кто ему сейчас нужен. Ума не приложу.
— Ему нужен психолог.
— Ну, один психолог тут уже был. Совсем недолго. Она девушка занятая.
— До скорого, — улыбнулась Марина.
Спрятав телефон, она достала удостоверение и пролезла под лентой.
Она чувствовала на себе взгляды зевак, столпившихся на мосту, и понимала, что где-то неподалеку наверняка должны сновать журналисты. Им всем интересно, кто она такая и что здесь делает. Ни дать ни взять, знаменитость на красной ковровой дорожке. Волнительное чувство. А волноваться сейчас не время.
Разумеется, журналисты и так могут ее знать. Все-таки в ее послужном списке значится парочка громких дел.
Она огляделась по сторонам, но Фила нигде не было видно. Все люди, собравшиеся здесь, выглядели очень деловито. В отдалении белела палатка, всюду расхаживали криминалисты с неизменно сосредоточенным выражением лица. Копов тоже хватало. Она заметила Эдриана Рена, помахала ему рукой и решила подойти узнать, где Фил, но на пути ее внезапно выросла чья-то фигура.
— Марина! Рад видеть. — Брайан Гласс, расплывшись в дружелюбной улыбке, буквально встретил ее с распростертыми объятьями. — Фил, к сожалению, сейчас занят. Ты же его искала?
Когда Гласс только появился в участке, Марина приложила все усилия, чтобы проникнуться к нему симпатией. Но это оказалось нелегко. Больше всего на свете она ненавидела работать с такими, как он, — бездушными законниками. Бывают офицеры — и, как ни печально, они составляют подавляющее большинство, — которые теряют по частице своей личности с каждым повышением в звании. Гласс принадлежал к их числу. В этом человеке не было никакой божьей искры, никакого внутреннего мира. Во всяком случае, она пока не сумела ничего подобного в нем разглядеть.