— Какая?
— Не знаю. Но ему она кажется веской. Он делает это не только ради собственного удовольствия.
— Но я думал, что все серийные убийства связаны с сексом.
— Да, большинство.
— И?
— Я не говорю, что он не получает никакого кайфа. Но кайфом дело не ограничивается… И еще кое-что.
— Что?
— Я думаю, он не остановится.
— Придется нам его остановить, — сказал Фил. — Поймать и положить всему этому конец.
— Да, — сказала Марина, словно выйдя из транса. — Можно его поймать, но это уже по твоей части.
Она натянуто улыбнулась.
— Тогда можно расслабиться.
Но выглядел Фил так, словно целиком и полностью состоял из одного только напряжения. С утра, когда она видела его последний раз, он, казалось, успел постареть на несколько лет.
Нужно было что-то сказать ему. Поговорить с ним.
— Послушай, Фил, самое главное…
— Не надо, — еле слышно выдавил из себя он. — Не здесь. Не сейчас.
Он вздохнул. Словно атлант, расправивший плечи.
— Я не могу…
— Фил? Это же я. Я. Ты можешь быть со мной откровенен.
Он пытался смотреть ей в глаза, но взгляд его метался из стороны в сторону, будто его било током.
— Я… не могу. Не сейчас. — Опять вздох. — Я даже… — Он устало запрокинул голову. — Нет. Пойдем отсюда. Надо… Надо работать.
— Хорошо, но…
— Как он сюда попал? — вдруг ни с того ни с сего спросил Фил.
— Кто?
— Мальчик. Как он сюда попал? Если это временная камера, где он был до этого?
Он еще никогда не отталкивал ее с такой силой.
— Ну да, мальчик… В общем, по-моему, дело было так. Привести его сюда средь бела дня он не мог, верно?
— Верно. К тому же территория огорожена. Входа нет.
— Значит, дорога исключается. Разве что ночью, да и то это выглядело бы подозрительно. Возле дачных домиков есть еще одна тропинка. Куда она ведет?
— К микрорайону на берегу. Но там никакого освещения и сплошной бурьян. Настоящий рай для грабителей. И тянется она вдоль реки.
— Вот тебе и ответ.
— Он что, провел его по той тропинке?
— Нет. Привез по реке. Дом выходит на реку. Он мог причалить рядом, высадить мальчика…
Фил принялся задумчиво расхаживать по комнате.
— Все сходится. Ты же говорила об этом — о циклах, о ритме природы. Может, и река тут не случайно?
— Вполне возможно.
— Да… Тогда остается только один вопрос.
— Какой?
— Где он взял мальчика?
Марина слабо улыбнулась.
— Это тебе выяснять. Ты же полицейский. Я всего лишь психолог.
— Но ты с ним говорила.
— Да. И пройдет еще немало времени, пока он сможет дать нам хоть какую-то полезную информацию.
Они помолчали.
— Я составлю официальный рапорт, — наконец сказала Марина и, поглядев на часы, добавила: — А сейчас пора забирать Джозефину.
Фил вспомнил, что говорил с Доном и они согласились оставить девочку у себя подольше.
— Хорошо. Хоть какое-то облегчение.
И снова молчание. Марина посмотрела на Фила. Глаза его бесцельно блуждали по потолку. И не потому, что он искал что-то, а потому что избегал ее взгляда. Но почему? Он не хотел с ней говорить, не хотел признаваться, в чем дело. Неужели он настолько переживает из-за этого мальчика в клетке, но постеснялся говорить об этом перед коллегами? Будем надеяться. Иначе… Ей даже не хотелось об этом думать. Она снова протянула руку, но он, будто предвосхитив ее жест, отпрянул.
— Пойдем.
И он начал подниматься по лестнице. Она не сразу пошла за ним и несколько мгновений просто провожала его взглядом.
Это на него не похоже. Совершенно не похоже. Если он предпочитает что-то скрывать от нее, то это «что-то» должно быть очень важным.
В конце концов, они с ним — одно целое. В этом она не сомневалась и по отношению к другим людям ничего подобного никогда не испытывала. Это была настоящая, истинная любовь. Родство душ. Но с настоящей любовью приходит и настоящий страх. Что что-то испортится. Что кто-то из них умрет.
Или что их обоих поглотит тьма. Они ведь были израненными, нежными душами, которые когда-то сумели друг друга услышать и слились воедино.
Вдруг тьма вернется? Вернется и разрушит все, что у них сейчас есть?
Канат истончался…
Это была обычная комната для совещаний. С кондиционером. С опущенными жалюзи. Прямоугольный стол, окруженный стульями. А на нем даже графин с водой и стаканчики. Самая обыкновенная комната для совещаний.
Но совещание это никак нельзя было назвать обыкновенным.