— Что же произошло? — спросил Фил.
Ответ дался Дону с трудом. Но он понимал, что обязан это сказать.
— Их убили. Прямо там, в нашем надежном убежище. И их, и полицейских, которые их сторожили.
От тишины, воцарившейся в доме, могли лопнуть барабанные перепонки.
— А как же… — Голос Фила дрожал. — Как же дети?
— Их пощадили.
— Почему?
— Не знаю. Может, чтобы они страдали? Потому что это наказание было еще более жестоким, чем смерть. Не знаю.
— И что с ними было дальше?
— Их отдали в детский дом. — Дон сейчас дорого бы дал за глоток спиртного. — Но там оказалось не намного лучше, чем в «Саду». И теперь рядом не было их родителей… — Он попытался совладать с дрожью в голосе. — Девочка… девочка умерла. Она болела. Слабенькая девочка, она бы… она бы все равно не выжила.
— А… а мальчик? — еле слышно спросил Фил, ожидая ответа и страшась его.
Дон посмотрел ему в глаза.
— А мальчик сейчас сидит передо мной.
Микки Филипс лежал на боку и сладко похрапывал. Линн Виндзор, опершись на локоть, наблюдала за ним.
Она вынуждена была признать, что это была хорошая ночь. Когда она звонила Микки, то ничего особенного не ожидала, но он сумел ее удивить. Он был сильным, мужественным, да, но это можно было предсказать, учитывая его профессию. Что оказалось полной неожиданностью, так это его нежность. И влечение к ней. Его уверенность в постели. Ей никогда прежде не доводилось испытывать оргазм от одних прикосновений, но прикосновения Микки… И его таланты в оральном сексе… Ничего подобного она еще не испытывала.
И вот она лежала рядом с ним и смотрела, как он спит. Смотрела не с любовью или нежностью, а с сожалением, потому что это был его первый и последний визит.
Сбросив одеяло, Линн осторожно выбралась из постели. Подошла к куче одежды, которую Микки нетерпеливо сорвал с себя, предвкушая близость. Ее интересовали карманы.
И то, что ее интересовало больше всего, обнаружилось в брюках.
Его айфон.
Она попросила выключить его, чтобы их никто не побеспокоил. На лице его отразилась недолгая борьба, но она так качнула бедрами и поправила на себе белье, что исход спора был предрешен. Он повиновался. А Линн между тем следила за движениями его пальцев, запоминая код блокировки. И вот эти цифры пригодились — по экрану рассыпались иконки. Первым делом она проверила пропущенные вызовы и голосовую почту. Кто-то несколько раз просил его вернуться в участок. Какое-то, дескать, срочное дело. Линн улыбнулась. Она прекрасно знала, что эти люди имели в виду.
Удалив все сообщения в голосовой почте, она открыла папку сообщений. Их тоже накопилось немало, и она удалила все те, где его просили приехать на работу. Остальные касались в основном будничных вопросов: выпить пива, поиграть в мини-футбол и тому подобное. Но одно сообщение выделялось среди прочих. Именно его она и искала.
«Адам Уивер. Нарыл инфо. Бизнес. Импорт-экспорт с литовцем Балхунасом. Харвич. Доставка завтра. ПЕРЕЗВОНИ. ВАЖНО. И ЗАХВАТИ КОШЕЛЕК. Стюарт».
Гнев смешался в ней с паническим ужасом. Глаза сузились до щелок, черты лица исказились.
Как он узнал? Как? И кто такой этот Стюарт? Дыхание участилось, руки задрожали. Она посмотрела на безмятежно спящего Микки. Это было бы так просто — подойти и перерезать ему горло. Он бы даже не проснулся. И все — никакого тебе Стюарта, никакой лишней информации.
Микки повернулся на другой бок.
Она приняла решение. Окончательно и бесповоротно.
В списке контактов Стюарт значился как «Стюарт КИ». Конфиденциальный информатор. Скверный шифр. Она удалила его номер и ввела свой, убедившись, что он у Микки не записан. Затем достала телефон и отослала новое сообщение:
«Адам Уивер. Нарыл инфо. Реальный бандит из Литвы. Много врагов. Вроде как убийца — литовский киллер. Уже там. Можешь не звонить. Стюарт».
Айфон пискнул, приняв сообщение.
Микки заворочался. Линн быстро сунула айфон обратно в брюки, не забыв предварительно его отключить. Микки снова повернулся и открыл глаза.
— Что ты делаешь? — сонно пробормотал он.