– Ну, чёрт возьми, – стонет Марни, опуская баллоны и снимая крышки. – Думаю, надо поджечь это место к чертям, да?
– Ага, – я беру баллон и направляюсь к крыльцу, таща его за собой. Это дерьмо никогда не закончится.
13
Тор
Шины визжат, когда я заезжаю на частную взлетно-посадочную полосу, нажимая на тормоза рядом с небольшим самолетом. Сумасшедший Билли высовывает голову из-за задней части самолета и подходит ко мне.
– Мне нужно покинуть остров прямо сейчас, Билли, – говорю я, распахивая дверцу машины.
Я отстегиваю Кайлу от ее автомобильного кресла и беру паспорта, одежду и деньги с переднего сиденья. Без возражений Билли помогает нам сесть в маленький самолет, и я сажусь, пристегивая Кайлу к себе. Она суетится, пытаясь освободиться.
– Детка, ты должна сидеть тихо. Мы собираемся подняться в небо, – говорю я, поглаживая ее волосы.
– У вас все хорошо? – спрашивает Билли, глядя на мое окровавленное плечо, когда он закрывает дверь самолета.
– Да, просто поднимите нас в воздух, – я нервничаю, ожидая, что на нас кто-то вылетит с пулями.
Он пристегивается и щелкает переключателями, двигатели оживают. Кайла морщит лоб и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я обнимаю ее, наклоняюсь и шепчу:
– Будет весело. – Самолет поворачивает на взлетно-посадочную полосу, и мы выкатываемся на асфальт, медленно набирая скорость. Мое сердце колотится в груди. Я просто хочу убраться прочь с земли. Мы пускаемся по взлетно-посадочной полосе, и мой живот замирает, когда колеса отрываются от земли. Кайла визжит, когда облака настигают нас. Билли щелкает кнопки, и я наблюдаю, как огни острова становятся все меньше, пока не вижу ничего, кроме темноты под нами, и, наконец, вздыхаю с облегчением.
Как только мы выравниваемся, я достаю чистую одежду из сумки и быстро переодеваюсь, используя майку, чтобы перемотать мое все еще кровоточащее плечо. Когда я снова сажусь, я обнаруживаю, что Кайла уснула на сиденье. Ее голова наклонена в сторону, и она тихо дышит. Чем дальше мы отлетаем от острова, тем меньше у меня адреналин. Я могу более четко думать о том, что мне нужно делать. Мой первый инстинкт – следовать по адресу и ждать Джуда, потому что Джуд все обычно исправляет... правильно? Он, возможно, думает, что у него все под контролем, но это, увы, не так. Просто факт того, что мою дочь чуть не убили сегодня вечером из-за Джуда. Что бы ни происходило, он – цель, а Кайла и я – не что иное, как сопутствующий ущерб, цели, которую его враги могут использовать, чтобы добраться до него. И как мать, я не могу позволить моей дочери попасть в этот шторм.
Когда у меня появилась Кайла, я и подумать никогда не могла, насколько поменяется моя жизнь. Я люблю Джуда каждой клеточкой моего существа, но Кайла мое сердце, живущее вне моего тела. Она мой ребенок, моя жизнь. И я сделаю все для того, чтобы ее защитить. Все что угодно. Даже если это будет означать скрываться от человека, которого я люблю.
Когда мы приземляемся в Майами, я благодарю Билли и ступаю на американскую землю впервые за два года. Кайла свернулась в моих руках. Липкое тепло Майами исходит от тротуара, когда я иду по асфальту ко входу в аэропорт. Сглатывая, я захожу внутрь, быстро смешиваясь с шумной толпой путешественников. Меня настигает чувство дезориентации, и мой пульс учащается при мысли о том, что я должна сделать, чтобы защитить своего ребенка. Помещая сумку на мое плечо, я иду прямо к одному из прилавков авиакомпании и жду в очереди позади толпы бизнесменов, пока Кайла играет с моими волосами. Я делаю уверенный вид, ища свою решимость, когда подхожу к стойке.
– Могу я вам помочь? – спрашивает дежурный.
Киваю, и сглатываю.
– Могу я воспользоваться вашим телефоном, пожалуйста?
Он показывает мне отойти в сторону, прежде чем подвинуть телефон и передать трубку. Во рту пересохло, когда я стала набирать номер оператора.
– Оператор, чем могу помочь?
– Мне нужен номер ФБР, – отвечаю я, в то время как мой пульс стучит в ушах.
– Подождите, пожалуйста, – следует пауза. – Сейчас соединяю.
– Федеральное бюро расследований, – говорит женщина.
– Меня зовут Виктория Пирсон, – начинаю я спокойно. – Мне нужно поговорить с кем-нибудь о заключении под охрану.