– Дерьмо!
Я закуриваю сигарету и делаю первую затяжку, когда в животе нарастает тревожное чувство. Они не в безопасности даже с ФБР. Кровь пульсирует по моей яремной вене, мое зрение напрягается с каждым ударом моего сердитого гребаного сердца. Я беру пистолет с журнального столика, заряжаю его. Я направляюсь к двери, когда Марни входит в гостиную. В одной руке у него банка пива, в другой – газета, и он смотрит на пистолет, который я сейчас заправляю за пояс своих джинсов.
– Ой, дерьмо... – бормочет Марни, прежде чем отпить пива. Он хватает пистолет с крайнего стола, вздыхает, сует газету под мышку и следует за мной к двери. – Я старею для этого дерьма.
***
Мы едем часа два. Понятия не имею, как я их найду. Все, что мне нужно, это адрес, который дал мне Габриэль. Я поворачиваюсь и смотрю в окно, наблюдая, как мимо проносятся зеленые болотистые болота. Я не могу сейчас думать. Марни перестраивается в другую полосу, ругаясь себе под нос, когда мы проезжаем мимо грузовика.
– Кто, черт возьми, будет жить в Эверглейдс? – бормочет он.
Я не отвечаю, просто сижу на пассажирском сиденье, дымясь. Машина замедляет ход, и я смотрю через лобовое стекло на толпу людей, стоящих у дороги. На обочине стоит куча черных внедорожников и скорая помощь. Офицер стоит посреди дороги, пытаясь управлять дорожным движением.
– Дерьмо, – шипит Марни, паркуя машину у обочины шоссе, гравий хрустит под колесами.
Линия черных внедорожников – это должны быть федералы. Мне уже нехорошо. Машина еще не остановилась полностью, но я уже распахиваю дверь и спотыкаясь о ноги, когда бегу к мигающим огням. Я останавливаюсь как вкопанный, когда вижу тела. Двое мужчин в черных масках растянулись на мокрой траве, кровь сочится по земле, усеянной пулями. Два офицера снимают места происшествие, а еще один склонился над размещением пронумерованных карточек с уликами рядом с несколькими пулями. Мое сердце колотится в груди, в ушах звенит, когда голова начинает кружится. Должно быть, она позвонила мне именно поэтому. Дерьмо. Я смотрю на скорую и сглатываю, гадая, есть ли там Тор или Кайла. Я направляюсь в сторону открытых дверей машины скорой помощи, по пути проходя мимо нескольких копов.
– Сэр, – кричит коп, – вам нельзя туда идти. – Я подхожу к задней части машины скорой помощи и захожу за дверь. Два фельдшера ухаживают за Тидвэллом. Он лежит на носилках, он без штанов, пока медработники обрабатывают его окровавленную ногу. А на полу, рядом с носилками, лежит помятая окровавленная рубашка Тор.
– Где Тор? – спрашиваю я низким и напряженным голосом.
Один из фельдшеров поднимает взгляд, качая головой.
– Сэр, вы не можете ...
Я смотрю на Тидвэлла.
– Скажи мне, где, черт возьми, Тор! – кричу я, и парамедик отскакивает от меня.
– Она взяла мою машину и последовала за ними, – говорит Тидвэлл.
– За кем последовала?
– Ребята стреляли в нас, – он сглатывает, морщась, когда один из парамедиков вводит ему капельницу в руку.
– Что за… не можешь даже нормально делать свою гребаную работу! – я провожу по лицу рукой. – Это дерьмо слишком опасно, вот почему я пришел за ними, – я бью кулаком об дверь машины скорой помощи, когда меня охватывает гнев. Я поворачиваюсь, бегу к машине и забираюсь внутрь. Марни только смотрит на меня. Я думаю, он боится спросить.
– Поехали, – тихо говорю я.
– В каком направлении?
Я пытаюсь сосредоточиться, смотря в пол, потому что не знаю.
– Просто, блядь, едь, Марни.
Он разворачивает машину, выезжая с парковки, и мы уезжаем. Я смотрю в окно, говоря себе, что она знает, что делает. Она черт возьми выжила и она отличная мать. В любом случае она будет держать Кайлу в безопасности, и я знаю, что, когда она сможет, она позвонит мне. Она сделает это, но что, черт возьми, мне делать до тех пор?
17
Тор
Кажется, что шоссе тянется бесконечно. От асфальта исходит тепло. У меня болит тело и пересохло горло.
Не знаю, как долго я иду, но мне кажется, что вечность. У меня за джинсами засунут пистолет, вот и все. Ничего больше. Я продолжаю идти по пустой дороге в том направлении, в котором они уехали. Зачем? Я не знаю. Их давно нет. Мне нужно найти заправку или что-то в этом роде. Я сдерживаюсь от слепой паники, пытаюсь мыслить рационально. Я знаю, что Джуд – единственный, кто может мне сейчас помочь. Разве это не то, что обычно делает Джуд? Он делает невозможное, перемещает небо и землю для тех, кого любит?