– Чертова фигня! – Я слышу крик Габриэля в коридоре. – Чертова фигня.
Я заканчиваю писать и выбегаю из комнаты через дом в гостиную. Отсюда я вижу Габриэля и Марни, стоящих над двумя мужчинами. Их тела растянулись на полу у двери, а на ковре – лужа засохшей крови.
– Где Тор? – Я говорю с глубоким рычанием, мое кровяное давление повышается с каждым вдохом. Габриэль смотрит на меня, и я вижу это по его лицу. – Она… – Я провожу рукой по подбородку, прежде чем указать на мертвецов. – Она, блядь, это сделала?
Какого черта она могла это сделать? Зачем ей... Вдыхая, я сжимаю кулаки и иду через кухню в кабинет.
– Тор! – кричу. – Черт, Тор?
Я распахиваю французские двери во внутренний дворик, и внезапное волнение заставляет птиц взлететь.
– Тор! – кричу я, но меня встречает лишь оглушительная тишина. – Дерьмо. – Я бью кулаком по лепной стене, боль пронзает мои суставы. Она, блять, ушла. Вот о чем это дерьмо вчера вечером. – Черт побери, – выдыхаю я, поворачиваюсь и врываюсь в дом. – Гейб! – кричу я, идя по коридору. – Я знаю, что она пошла в этот гребаный картель, чтобы попытаться забрать Кайлу.
Габриэль выходит в холл, стонет и запрокидывает голову. Марни крадется по коридору.
– Я должен был предугадать, что она проделает такой трюк, – говорит он. – Она полна решимости вернуть своего ребенка.
– Он убьет их обоих, черт возьми, – кричу я, когда в дверях появляется Борис с двумя мужчинами по бокам от него. На его лице лукавая ухмылка. Это был он. – Ты, мать твою… – Я бросаюсь на него, упираясь ладонями в его грудь, а он – в стену, прежде чем ударить кулаком по его лицу. Губа мужчины лопает. Кровь течет из свежей раны и катится по бледному подбородку. Я вытаскиваю пистолет из-за пояса джинсов и тычу в него, целясь в круглую голову Бориса.
Люди Бориса наводят на меня ружья. Мой палец чешется на спусковом крючке.
– Скажи мне, почему? – требую я.
Он холодно смотрит на меня. Я слышу щелчок взведения другого пистолета. Теперь Габриэль тоже целиться в него.
– Ты убил моих гребаных мальчиков. – Взгляд Габриэля переводится с Бориса на меня, когда он показывает пальцем. – Я же говорил тебе, что не хочу работать с русским, и вот почему. – Габриэль выходит вперед, приставляя пистолет к виску Бориса.
– Было бы неразумно стрелять в меня. – Борис вздыхает. – Это все часть плана.
– Часть... – Я вскидываю руки и хватаюсь за голову, холодный металл пистолета, который я сжимаю, прожигает мою плоть. – Какой, блядь, нафиг план, Борис? – Я смотрю на его людей, у которых все еще подняты ружья.
– План Ронана, – говорит Борис. Я смотрю на него, Габриэль тихо ругается, пиная стену и роняя пистолет. Мужчины Бориса до сих пор не опускают пистолеты. – Он знал, что ты с этим не согласишься.
– Да неужели? – фыркаю я. – Как он чертовски гениален, что осознал, что я не позволю своей женщине по своей воле войти в картель. – Я оборачиваюсь к Габриэлю. – Отведи меня к Хесусу.
– Черт возьми, ты сошел с ума, эсе.
Я снова нацеливаю пистолет, на этот раз на Габриэля.
– Отведи меня к гребаному Хесусу. – Я сжимаю челюсть, когда гнев овладевает мной, уничтожая все оставшиеся у меня рациональные доводы. Я бы сразу пустил пулю в голову каждому ублюдку, который сейчас находится в этой комнате.
– Джуд... – раздается голос Марни позади меня. Я подпрыгиваю, когда чувствую, как его холодная большая рука приземляется на мою руку, медленно опуская пистолет. – Это не принесет тебе никакой пользы.
Борис прочищает горло и отворачивается, когда в комнату входит еще один русский с открытым ноутбуком. Борис с благодарностью кивает ему и берет ноут в руки. Там, на экране, чертов Ронан.
– А, американец… и мексиканец, – говорит Ронан, – все здесь. – Он усмехается, засовывая сигару в губы.
– Пошел ты! – кричу я, слюна вылетает изо рта. Это все, что я могу сказать гребаной киске, сидящей всю дорогу в России.
– Мне очень жаль, – вздыхает он. – Но я сделал то, что никто из вас не смог сделать. Я составил план. Виктория понимает, что жертвы необходимо приносить.
– Ты собираешься рассказать нам этот гребаный план? – спрашиваю. Все, что я слышу, – это кровь, пульсирующая в моих ушах, когда меня поглощает дикая жара.
– Все просто, Виктория приведет Хесуса к тебе в согласованное место. Мы сделаем засаду и убьём их всех. – Он пожимает плечами. – Все, что тебе нужно сделать, это дождаться ее звонка.
Мои ноздри раздуваются.
– Какого хрена ты послал ее? Из всех, кто здесь есть, ты посылаешь мою женщину, ты больной ублюдок. Клянусь богом, если я когда-нибудь увижу тебя снова, я перережу тебе гребаное горло.