— Я не могла тебя ждать, — она пожала плечами. Теперь она видела Гревика в свете луны и заметила, что его костяшки были в крови. — Ты в порядке? — спросила она, указывая на его руки, надеясь, что он не сломал кость.
Он кивнул.
— Было прощу ударить по парочке пьяниц, чтобы пройти сквозь толпу, — Гревик осмотрел крышу. — Видимо, можно добавить прыжки по крышам к растущему списку твоих умений.
— Было весело, — она не смогла скрыть улыбку.
Гревик покачал головой.
— Ты невероятна. Только тебе бег по крышам в тридцати футах над землей кажется весельем.
— Ты говорил сделать это, чтобы не упустить вора, — она подняла кинжалы и убрала в ножны.
— Вини меня, — пошутил он, обвив рукой ее плечо, притягивая ее ближе к себе. Аллисса напряглась, но заставила себя расслабиться. Так делали друзья. — Идем, — сказал он. — Нужно отдать этого неудачника моему товарищу в городской страже, чтобы я мог пойти домой. Мы задержались, и я не хочу, чтобы мама проснулась и обнаружила, что меня нет.
— И мне нужно домой, — сказала Аллисса. Если она не прибудет до утра, будут серьезные проблемы.
* * *
— Вставай, — шипела Майра. — Твоя мама идет сюда. Она вот-вот будет тут.
Аллисса застонала и зарылась глубже в теплые одеяла. Слишком рано. Она не была готова вставать и встречать день. Ее тело болело от бега по крышам и боя с взрослым мужчиной ночью. Еще пара часов — только это она и просила. Майра сорвала с нее одеяла.
— Жестоко! — возмутилась Аллисса. Она схватила подушку и закрылась ею от яркого света.
— Ты не слышала? — попыталась снова Майра. — Твоя мама будет тут через пять минут. Уже середина утра. Если она обнаружит тебя в постели, ты знаешь, что будет.
Майра была права. Аллиссе нужно было выбраться из кровати и одеться до прибытия матери. Иначе ей придется долго слушать нотации. Она убрала подушку с лица и потянулась.
Глаза Майры расширились при виде нее, она охнула:
— Что случилось?
— Я просто устала, — Аллисса зевнула и села. — Я хочу легкое платье без кружев.
Майра покачала головой с ужасом в глазах.
— Что такое? — спросила Аллисса, выбираясь из кровати и двигаясь к высокому зеркалу в углу комнаты. Она ожидала увидеть утомленное лицо. Ловля воров была сложным заданием. Она посмотрела на себя и прошипела. — Сволочь! — одна сторона ее лица была лиловой, почти как баклажан. Она зарычала. Она забыла, что вор ударил ее ночью.
— Я принесу пудру, — Майра побежала к шкафу. — Мадэлин, — позвала она поверх плеча, — найди для Аллиссы что-нибудь лиловое.
Они не могли скрыть это до прибытия ее матери. Плохо. Она поспешила в гардеробную, приглаживая длинные каштановые волосы. Она могла изобразить, что простыла, но тогда придется оставаться в постели весь день, и вокруг будут суетиться люди. От одной мысли об этом ее тошнило.
Мадэлин сняла с вешалки лавандовое платье и сунула ей. Аллисса схватила ткань и натянула наряд через голову, втиснулась в него. Майра принесла пудру. Мадэлин завязывала платье, а Майра попыталась скрыть синяк на лице Аллиссы.
Майра покачала головой.
— Если бы ты пришла ко мне сразу, я могла бы пастой из трав уменьшить синяк, — она обмакнула кисть в пудру и нанесла второй слой.
В дверь спальни постучали. Ее мама была там. Волосы Аллиссы не были заплетены.
— Поверни голову чуть вперед, — приказала Майра. — Попытайся скрыть ту сторону лица волосами.
Аллисса кивнула, глядя на себя в зеркало. Даже с пудрой ее лицо отливало лиловым. Рукава и юбка лавандового платья были в тысячах бусинок. С цветом ткани и бусинами казалось, что цвет отражался от ее лица. Гениально. Она обняла Майру и Мадэлин.
— Спасибо.
— Не нужно, — сказала Мадэлин, обнимая ее в ответ.
— Спеши, — добавила Майра, подтолкнув ее. — Глупо заставлять твою маму ждать.
Аллисса вышла из гардеробной и поспешила к двери спальни.
— Здравствуй, мама, — сказала она, пытаясь наклонить голову, чтобы волосы скрыли синяк.
Майра и Мадэлин прошли за ней.
— Ваше величество, — сказали они хором, поклонившись императрице.
Императрица Рема быстро отпустила стражей и фрейлин Аллиссы. Как только дверь закрылась, и они остались одни, Рема прищурилась.
— Ты только проснулась? — спросила она с ноткой недоверия.
— Нет, — соврала Аллисса. — Почему ты спрашиваешь? — она молилась, чтобы мама не заметила синяк.
— Я не видела тебя сегодня. И ты кажешься… не такой. Ты в порядке? — Рема подошла, нежно сжала руки дочери, разглядывая ее тело в поисках признаков болезни.