– Это было так давно… Что с тобой вообще такое? – Мать перешла в наступление. – Годами не звонишь, внезапно объявляешься и сразу такие вопросы. Понимаю, ты нервничаешь перед операцией, но поверь мне, там нечего бояться. Ты даже ничего не почувствуешь.
– Ответь на вопрос.
– Такие разговоры вести неприлично, нас могут услышать.
– Ответь! – выкрикнула Даша.
– Любила, дурёха! – Света осеклась. – И сейчас люблю. Но времена изменились, отношения тоже. Мы одинаково молоды, почему бы не стать подругами? Порой я ощущаю себя моложе собственной дочери: у меня активная насыщенная жизнь, а ты обложилась книгами и заперлась в четырёх стенах.
– Ты не хотела бы вернуться в то время? – будто не слушая мать, спросила Даша.
Света сдалась.
– Знаешь, я бы променяла вечную молодость за возможность понянчить внуков или вновь подержать на руках маленькую тебя… Но это всего лишь мечты, не более. А теперь обещай мне больше не заводить такие разговоры. Обещаешь?
Даша промолчала.
– Я замуж выхожу, – внезапно сказала Света. – Долго думала, говорить тебе или нет: ты так болезненно реагируешь на перемены. Не принимай всё так близко к сердцу – мой тебе совет. Приходи на свадьбу в следующую субботу, к тому времени уже оклемаешься. Центральный ЗАГС в десять утра. Буду ждать.
Связь прервалась.
Каждый предмет в комнате пропитался треклятым ароматом лаванды.
Даша умыла лицо и, подумав, забралась в ванну. Умный аппарат поддерживал комфортную температуру воды, но Даша никак не могла согреться, маленький очаг в животе забирал у неё всё тепло. Округлый холмик едва выступал над водной поверхностью.
Запах лаванды стал невыносим, и Даша вышла в коридор. Приглушённые звуки из соседних палат разбавляли тишину. Тихо бурчал телевизор, шипела вода, вдалеке звенели кастрюли. По больничной кишке прокатился смех.
Когда-то здесь был родильный дом.
Даша украдкой заглядывала в приоткрытые двери: лица женщин светились спокойствием, кто-то трепался по скайпу. Почему же её сердце было не на месте?
Среагировав на движение, стены перекрикивали друг друга:
«ЭМБРИОН – БУДУЩЕЕ НАРОДА!»
«Создадим дорогу в вечность сегодня!»
Счастливые лица будто сошли с агитплакатов давно почившего государства – ретро было в моде: и в одежде, и в голове.
«Исполняй свою роль – вместе достигнем прогресса!»
Коридор окончился. Даша повернула направо и поднялась выше. Второй этаж предназначался для персонала, но, ведомая любопытством, она уже не могла остановиться. Здесь тоже было пустынно, тишину нарушало гудение старых ламп, освещавших одинаковые серые двери; свет одной из ламп истерично бился в припадке. В белом больничном свете всё казалось вырезанным из картона.
Даша пошла на чей-то голос.
За матовым стеклом двери она увидела женщин в белых халатах. Рыжая, чьи кудри выбились из-под шапочки, переговаривалась с черноволосой с длинной косой. Обе были молоды, но невзрачны. Они не заметили испуганной женщины в ночной сорочке, пристально наблюдавшей за ними из коридора. Черноволосая подала рыжей большую банку – Даша хранила в таких крупу, – в жидкости плавало нечто, напоминавшее лысого котёнка. Рыжая надела перчатку, запустила руку в банку и вытащила бездыханное существо.
Даша прикрыла рот, чтобы не вскрикнуть. Маленький человечек с тёмно-бордовой кожей, на круглом черепе – редкие тёмные волоски.
Рыжая положила кроху в прозрачный короб и брезгливо тряхнула рукой в перчатке. Черноволосая подала скальпель и смазала тельце спиртом. От резкого запаха, сочившегося сквозь закрытую дверь, Дашу замутило. Рыжая, умело орудуя пальцами, доставала из маленького надреза блестящие словно игрушечные органы – и раскладывала по чашкам Петри. Черноволосая кромсала кукольное сердце ножницами. Даша молилась, чтобы происходящее оказалось лишь странной игрой.
В животе что-то изменилось. Её изнутри тронул кончик птичьего крыла – плод впервые шевельнулся.
– Ох! – не сдержалась Даша и положила ладонь на живот.
Рыжая вскинула голову и подошла к двери. От её перчаток по косяку потянулись ниточки крови.
– Вы что-то ищете? – спросила рыжая, уставившись на голые плечи незнакомки.
Невысказанный ответ оглушил Дашу. Всё то время, пока она наблюдала за омерзительной картиной, внутри неё зарождалось и крепло решение, и теперь оно наконец облеклось в слова.
– Я ищу главного врача, – спокойно ответила Даша.
– Кабинет двести восемнадцать. Прямо по коридору, потом налево. – Рыжая в последний раз окинула Дашу подозрительным взглядом и вернулась к работе.
Даша вошла без стука. Главврач казался её ровесником, лишь тёмные усы придавали ему солидности да ещё глаза – серьёзные глаза, повидавшие многое. Взгляд всегда выдаёт истинный возраст.