Даша не смогла вымолвить ни слова.
Видя её округлившиеся глаза, Нарине пояснила:
– У него детская болезнь. Даже не может сказать, как его зовут, для нас он просто Мальчик. Долгая жизнь не пошла ему на пользу, – добавила она.
– Я слышала о таком, – сглотнула Даша, – но видеть не приходилось.
Когда срок жизни перевалил за два столетия, доктора забили тревогу: люди всё чаще сходили с ума и впадали в детство. Пройдя все циклы человеческой жизни, они возвращались к началу. Беспомощные, как младенцы, они создавали бреши в исправной системе ролей, освобождая место в конвейере. Что происходило с лишёнными разума, Даша не знала и никогда не встречала их вживую.
Песня протянула Мальчику краюшку хлеба, и сынок сменил гнев на милость.
Даша поёжилась, и Нарине тут же укрыла её несвежим одеялом. Она не сводила глаз с живота, в котором теплилась маленькая жизнь.
– Согрелась? – участливо спросила Нарине.
Даша кивнула.
– Расскажи, что же с тобой случилось?
– Я сбежала из донорского центра. – Даша выложила всё как на духу, решив довериться странным отшельникам.
– Не у каждого найдётся столько смелости, – сказала, выслушав историю, Нарине. Даже Песня смотрела на Дашу с уважением.
– Я тоже когда-то хотела ребёнка, – произнесла Нарине будто самой себе, – пока меня не поймали. Я была юной девушкой, жила в общине в пригороде. Как-то ночью приехали грузовики, оттуда высыпали люди в форме и побросали нас связанными в машины. Нам делали укол, а дальше пустота. Провал в памяти. После меня выбросили где-то на обочине, и когда я очнулась, было больно, а по ногам текла кровь. Я всё в тот момент поняла.
Даша боялась нарушить тишину, таившую одну на всех мысль.
– Я вырасту и тогда их убью, – твёрдо сказал Мальчик.
Песня погладила его по голове.
– Нашу общину разогнали, а вскоре я встретила Песню, и она научила меня, как выйти из рамок системы.
– Послать их всех на… – Песня вставила крепкое словцо, закрыв Мальчику уши.
– Что же мне теперь делать… – проговорила Даша.
Нарине вытащила из-за пояса прямоугольник плотной бумаги.
– Слышала о Хосписе? – тихо спросила она.
– Резервация смертных? Я не верю в сказки.
– Знаю! – вставил Мальчик. – Там ферма людей.
– Конечно, людей, не гусей же, – отмахнулась Песня. – Да цыц ты, не мешай разговаривать! – Глянув на палец Песни, грозно нацелившийся ему в лицо, Мальчик обиженно притих.
– Раз в месяц туда курсирует поезд, – продолжила Нарине. – Он грузовой, но на него можно достать билет. – Она покрутила в руках бумажку. – Стоит недёшево. Я отдала за него всё, что у меня было. Когда покупаешь билет в один конец, не стоит жалеть о вещах, которых не можешь взять с собой. – Она усмехнулась. – Держи. – Нарине протянула билет Даше.
– Я не могу его принять! – испуганно ответила та. – Кто я такая, чтобы у тебя всё забрать? Я справлюсь сама.
– Не справишься, – отрезала Нарине. – Детям вход в этот мир заказан. Тебе не скрыть живота, а тем более младенца. В лучшем случае ты будешь изгоем, а в худшем… Не думаю, что они позволят нарушить закон хоть кому-то. Исключения из императива означают, что он уже мёртв.
Даша без сил спрятала лицо в ладонях, её голос звучал глухо, как из бочки.
– Как я отправлюсь туда одна? Вдруг там ничего нет?
– Должно быть, иначе легенда не была бы такой живучей.
Даша тяжело выдохнула и взяла билет – впервые она держала в руках настоящую бумагу – на нём стояла печать «ОПЛАЧЕНО» и указано время отправления. До отъезда оставалось пять часов.
– На вокзале меня тут же обнаружат, – сказала Даша. – Наверное, я уже в розыске, и камеры быстро распознают лицо.
– Об этом не думай, – спокойно ответила Нарине. – Я проведу тебя мимо камер, вокзал я знаю вдоль и поперёк. – Она усмехнулась. – Для надёжности завяжи лицо платком.
Даша кивнула: возможно, это сработает.
– Когда я сяду в поезд… что дальше?
– Едь до конца, после высадки иди на восход. Не бойся, с тобой будут люди.
Даша с надеждой взглянула на Песню.
– Я не поеду, – покачала головой та. – Как я оставлю своего сынка? Два билета мне точно не потянуть. – Она с нежностью посмотрела на Мальчика, сложившего голову ей на колени, – тот безмятежно спал.
– Ты тоже отдохни, – сказала Нарине. – Скоро тебя провожать.
Вокзал кишел пассажирами с баулами, тележками и сумками на колёсах. Вместе с ношей люди исчезали в вагонах; громкий хлопок, разгон – и поезда, нырнув в вакуумные норы, уносили их в разные стороны света. Над гомоном станционного муравейника объявлял прибытие и отправку бесстрастный голос богини, и каждый замирал в ожидании, вознеся глаза к небу.