Такино купил их пару лет назад в зоомагазине в центре города, надеясь, что, может быть, они немного развлекут Юки. Жена была рада так, будто ей купили новую игрушку. За эти два года смешная парочка несколько раз высиживала птенцов. И в этом была некая ирония. Такино никогда не думал о них, пока не натыкался взглядом на клетку и не вспоминал их имена: Кёрпер и Кёрпи. Он даже не знал, кто из них самец, а кто самка.
Пришло время завтрака: бекон и яичница с тостом, салат и чашка чая с молоком.
Юки надела джинсы и бежевый вязаный свитер. Лака на ногтях сегодня нет. Вид как у девчонки. Никогда не скажешь, что ей двадцать девять. Прямые шелковистые волосы закрывают плечи. Раз в неделю она ходила их подравнивать, поэтому концы никогда не секлись и выглядели очень аккуратно.
Когда они впервые встретились, Такино сразили именно её волосы. Иногда он зарывался в них лицом и вдыхал нежный аромат свежего воздуха и солнца. Сейчас они пахли духами.
— Днём я буду в госпитале, — сказала Юки, обхватывая руками чашку с чаем. На лице Такино не отразилось ничего. Когда-то отец Юки считал его зятем, но сейчас все недавние события стёрлись у него в памяти, и он больше не узнавал Такино. Сейчас он ничего не помнил: только Юки и то время, когда она была ребёнком.
— Ты можешь взять машину.
Юки кивнула и откинула волосы с лица.
Раньше они обменивались шуточками — правда, чаще всего глупыми. Но они давным-давно бросили эту привычку, и сейчас их беседы свелись к необходимому минимуму. Тем не менее между ними не было холодности. По крайней мере, Такино так не считал. Что-то утрачено в их отношениях, но только они знали что.
— Думаю, что по дороге зайду подровнять волосы. Ничего, если ты сегодня один пообедаешь?
— Ты не думаешь, что мне тоже время от времени следует показываться в госпитале? — спросил Такино.
— Не беспокойся об этом. Он всё равно тебя не помнит.
— Но я уже не видел его месяцев шесть.
— Он в порядке. Физически совершенно здоров.
Его тесть почти наверняка никогда не поправится. Иногда он не мог даже припомнить то, что было час назад.
Но если задуматься, всё шло не так уж плохо.
Такино проехал с Юки часть пути, потом вышел и пешком направился к главной торговой улице в районе станции. За последние пять лет он изучил эту территорию вдоль и поперёк. И тогда, и сейчас Такино видел на этой улице знакомые лица. Каждого он приветствовал улыбкой, однако всё равно не мог думать об этом районе как о своём доме. Не которое время спустя мышцы лица Такино устали оттого, что он всё время улыбался.
Юки подозрительно взглянула на него, когда Такино сказал, что хочет выйти. Он выскочил из машины, чтобы приобрести новые «заготовки» — кусочки корня вереска, из которых он делал курительные трубки. Вереск очень крепкий. Корни росли в песке в течение двух сотен лет. Даже вырезать из них нечто отдалённо напоминающее по форме трубку уже само по себе было серьёзной работой. А что-то более сложное могло запросто занять несколько дней. За два последних года Такино сделал более сорока курительных трубок, из-за этого в выходные дни он редко покидал свою квартиру.
Не то чтобы он использовал их для курения. Испытывая новую трубку, Такино мог раскурить её пару раз, но затем аккуратно заворачивал и убирал. И потом он доставал трубку лишь в том случае, если у него появлялось настроение получше отполировать её. Такино зашёл в банк рядом со станцией, затем купил билеты и сел в электричку, направляющуюся в центр города. Примерно в полдень он сделал звонок.
— Нет. Я только хочу поесть, вот и всё, — сказал он. — Ещё слишком рано, чтобы заниматься чем-то ещё.
Акеми отвечала туманно и как-то осторожно. Она была хозяйкой[5] в маленьком клубе в Синдзюку. Такино потребовалось нанести туда четыре визита, прежде чем он наконец сумел выманить номер её телефона. Она относилась к типу женщин, с которыми трудно играть. Но это не беспокоило Такино. Может быть, он уже вступал в тот возраст, когда начинаешь получать удовольствие от таких вещей.
— Но вы сказали «отель», правильно? — спросила она.
— Ты говоришь как человек, который считает, что отели предназначены только для одной цели. В любом случае приди и составь мне компанию. Не хочу обедать один.
Он услышал сдавленный смешок, и она согласилась встретиться с ним. В этом не было ничего волнующего, но он не забыл коротко поблагодарить её, прежде чем повесил трубку.
Такино решил пройтись. Они договорились встретиться через полчаса в кафе отеля «К…». Если он возьмёт такси, то будет там через пять минут. Пока Такино шёл по улице, на него всё время кто-то натыкался. В прежние времена такого не случалось. Оборачиваясь, люди чертыхались в уверенности, что он заступил им дорогу. Сакурай, бывало, ворчал по этому поводу: «Перестань идти зигзагами, будто по собственной улице!» Однако когда Сакурая не было рядом, Такино никому не переходил дорогу.
Был будний день, но на улице — множество людей. Странно представлять себя просто ещё одним лицом в толпе. Здесь Такино у выглядел именно так: обычный менеджер средних лет из магазина в пригороде, чей бизнес движется потихоньку и чьё единственное хобби — вырезать курительные трубки. А слабость — время от времени «сходить налево». Просто жизнь. Однако Такино этот образ существования — и возможное счастье — всё ещё казались чем-то необычным. Он вообще удивлялся, имеет ли право идти по улице так же, как они все. Неужели он действительно сделался овцой, или всё же оставался волком, только в овечьей шкуре?
Такино подошёл к цветочному магазину и зашёл внутрь, вдыхая запах цветов. Он решил подарить девушке небольшой букетик тёмно-красных роз.
Он не ощущал себя мужчиной, идущим на встречу с женщиной. Возможно, для него было бы лучше повидать тестя в госпитале. Никто не обращал на него внимания. Наверное, чтобы выделяться в толпе, даже в дневное время, нужно нечто большее, чем несколько красных роз.
Такино взглянул на часы. Назначенное время наступило. Он остановил машину, хотя практически был уже на месте.
Выйдя из такси, он увидел Акеми и вошёл в холл отеля. Издалека она казалась совсем маленькой, потому что удалялась от него, направляясь в кафе. Он видел, как на полпути девушка остановилась, чтобы посмотреться в маленькое зеркальце. Такино улыбнулся и немного прогулялся по холлу, прежде чем последовать за ней в кафе.
— Вы опоздали, — сказала она прохладным тоном.
— Я остановился, чтобы купить цветы.
Он ни о чём таком не думал, покупая их, но сейчас они оказались полезны; Такино положил их на стол перед ней. Акеми улыбнулась. Не так уж много нужно, чтобы успокоить гордость женщины, не важно — двадцать ей лет или сорок.
— Красивый наряд, — заметил он.
На ней было розовое платье с цветочным узором. В клубе Акеми обычно носила длинные платья с глубоким вырезом. Она казалась маленькой, но Такино подозревал, что без одежды она будет не столь хрупкой.
Когда они встретились в первый раз, у него сложилось впечатление, что в её жизни есть какой-то мужчина. Но во вторую и в третью встречу Такино уже так не думал. Возможно, у неё кто-то был, и они только что расстались. Однако совсем это странное впечатление не исчезло.
— Делали покупки? — спросила она.
Такино достал из портфеля кусок корня вереска:
— Из них я вырезаю курительные трубки.
— Такино-сан, — сказала она, закуривая сигарету «Ларк», — а вы на самом деле директор супермаркета?
— А что, не похож?
— Просто вы не типичный менеджер.
— У моей жены кафе.
— Я не хочу слушать о вашей жене.
— Я только хотел объяснить, что не буду соблазнять тебя. Во всяком случае, не сегодня.
Она улыбнулась ему большими карими глазами. Акеми не была абсолютной красавицей, скорее относилась к тому типу женщин, которых мужчины называют «в принципе хорошенькими». Она говорила, что ей двадцать два года, но, вероятно, ей ближе к двадцати пяти. Маленькие девушки всегда выглядят моложе.