Кристьяно с благодарностью смотрит на Кьяру. Целует ей руку. Кьяра тронута, подносит к своим губам руку, которую поцеловал Кристьяно. Стук в дверь. Кьяра накидывает на ночную рубашку халат и идет открывать дверь. Входит Сержио, жизнерадостный, как всегда, у него в руках сумка с инструментами и газеты.
Сержио. Чао, красавица! (Целует ее в щеку.) Чао, Кристьяно! (Пожимает Кристьяно руку, тот недоволен.) У меня тут вызов рядом, а хозяева еще спят, так что решил заскочить. (Садится.) Ну, Кристьяно, как дела?
Кристьяно. Нормально. Неллы нет дома.
Сержио. Знаю. Я ее встретил на рынке. (Краткое замешательство.)
Кьяра (ходит по комнате). Хотите кофе?
Сержио. Спасибо. От кофе никогда не откажусь. (Опять натянутое молчание. Пытается завязать дружескую беседу с Кристьяно.) Читал об этой резне вчера? Сегодня опять об этом пишут. (Подает Кристьяно газету, несмотря на явное отсутствие у того интереса. Кьяре.) Нам тут зарплату повысили немного. Так что и Пьетро в этом месяце тебе больше принесет.
Кьяра (саркастически). Прекрасно! Купим себе виллу!
Сержио. Вы, женщины, вечно недовольны. Посмотри, как мы для вас же крутимся!
Кьяра. Что с этих прибавок? Все равно все кругом дорожает.
Сержио (иронично). Кроме билетов на самолет. (Цитирует рекламу.) «Летите сейчас — платите потом!»
Кьяра. Я не люблю слова «потом».
Сержио. Терпение, моя дорогая. Со временем все придет! (Кристьяно, который без особого интереса просмотрел газету.) Ну, что скажешь?
Кристьяно. Все одно и то же. Кучка идеалистов получила по пуле во имя свободы. Опять белые стреляют в черных.
Кьяра (перебивает). А черные — в белых!
Кристьяно. Это все так далеко, что нас не касается.
Сержио. Когда угнетенный народ восстает, разве не должны мы ему симпатизировать, переживать за него? А что ты чувствуешь, когда читаешь о том, что какой–то народ стал независимым?
Кристьяно. Ничего.
Сержио. Никакой радости за них?
Кристьяно. Никакой.
Кьяра с интересом слушает, и одновременно готовит кофе.
Сержио. Ведь они такие же люди, как и мы. Мы победили в наших войнах за независимость. Теперь пришла их очередь. Это маленькие победы на пути к лучшему будущему. Каждый выигрывает от этих побед.
Кристьяно. У каждого своя жизнь. (Цитирует по памяти.) «…Мы преуспели в личном совершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хоть кому–нибудь? Нет…»
Сержио смотрит на него с удивлением, он не ожидал такого, потом на Кьяру, которая варит кофе.
Кьяра (устало и саркастично). Чехов. Том такой–то, рассказ — Бог его знает, какой, страница… (Приглашает Кристьяно продолжить.)
Кристьяно (принимая ее всерьез). Страница двадцать седьмая. Том одиннадцатый, «Моя жизнь».
Сержио. Это все хорошо в какой–то степени. Ты все изучаешь что–то, а пользы от тебя никакой. Я же и читаю, и приношу к тому же пользу… Хожу, встречаю людей, общаюсь… (Кристьяно снисходительно улыбается.) Человек стоит столько, сколько он отдает. В конце концов, каждый сам творец своей жизни и своего счастья.
Кристьяно. Это не так. (Цитирует.) «Какой к черту он творец, если достаточно больного зуба или злой тещи, чтоб счастье его полетело вверх тормашками.».
Озадаченный, Сержио смотрит сначала на Кристьяно, потом на Кьяру, которая иронически улыбается.
Кьяра (пожимая плечами). Чехов. Том такой–то, страница… (Жестом приглашает Кристьяно продолжить, но тот на этот раз молчит.)
Сержио. А ты сам позволил бы какой–то зубной боли или какой–то теще сделать тебя несчастным?
Кристьяно. Всякое бывает.
Сержио (Кьяре, с красноречивым жестом). У него с головой все в порядке?
Кьяра (разливая кофе). В порядке–то в порядке, да только очень он избалован. (Подает кофе, смотрит на Кристьяно, тот смущенно отводит глаза.) Его надо было лет с четырнадцати приучать к самостоятельной жизни, чтобы он научился добывать кусок хлеба, бороться за женщину. Тогда бы он знал цену и хлебу, ценил бы женщину. (Пьет кофе.) Пейте кофе. Легче будет спорить.