На пустой планете, без радио, телевизоров, домов, средств передвижения и общества себе подобных в радиусе неизвестно скольки километров заняться особо было нечем, разве что выживанием, поэтому дни Петры текли, сменяясь один за другим, отличающиеся друг от друга не столь разительно, чтобы останавливаться на каждом. Спустя неделю жесткой банановой диеты, Петра, наконец, встретила дикую корову и со слезами напала на нее, грубо и неумеючи перерезав горло. А что оставалось делать… Зато на ужин у нее был шашлычок, немного жестковатый, но все равно чертовски вкусный. А сразу же на следующий день Петра увидела белую лошадь, с развевающейся на сильном ветру шелковистой гривой. Подойдя ближе, Петра заметила, что волос то у нее так себе – спутанный и грязноватый, но ведь некому было ухаживать за столь прекрасным животным. Контактировать с резвой кобылой Петра не решилась, хотя какое замечательное средство передвижения у нее было бы, приручи и обуздай она ее. Но нет. Не сегодня и не завтра Петра не сделает этого, а потом может быть, будет постепенно прикармливать и завоевывать доверие. Спустя, примерно, месяц, дикой жизни она заметила небольшие тучки, на ранее чисто-синем небе. На следующий день к обеду полил дождь. Нет, не просто дождь, а ливень, которого Петра и представить себе не могла. Он застал ее за охотой на очередную корову и стеной встал перед глазами. Хватило минуты, чтобы полностью мокрая Петра плюнула на охоту, оставив бедный желудок на произвол судьбы и помчалась куда глаза глядят лишь бы спрятаться от испортившейся погоды. Но этого ей не удалось и целый час, она как мокрая крыса пробегала с выпученными глазами по лесу.
– Ну ничего себе дождичек! – рассерженно воскликнула Петра, когда все закончилось и она немного поуспокоилась. – Хоть бы предупредили, ей вы, на небе! – но вообще-то ее предупреждали, еще вчера, когда тучи подали знак.
– Значит, так. У меня появилась новая миссия: построить шалаш.
Раньше Петра не испытывала сильной потребности в жилище, ошиваясь то тут, то там, засыпая ночами на пляже под каким-нибудь кустиком или деревцем. На месте она не сидела, несколько раз перемещаясь на внушительные расстояния вдоль берега, днем забираясь вглубь сухого леса на охоту, а вечером неизменно возвращаясь к морю. Она бы продвигалась быстрее, если бы не проблема с водой (каждый день строить новый опреснитель? Нет уж, увольте). Но теперь пришла пора осесть. (Как комично, как раз когда воды вдоволь!) Не таскать же за собой шалаш, как рак-отшельник ракушку, ей богу! Она погрустнела. Ей почему-то казалось, что так у нее гораздо меньше шансов встретить людей, но деваться некуда. На следующий день она доела остатки жареной говядины (однажды ей все же удалось поймать ящерицу, но вкус Петре определенно пришелся не по душе и она вернулась к проверенному предками мясу) и переквалифицировалась в строителя на целый долгий день, предварительно помокнув под дождем еще раз (может быть все же последний!). В итоге вышел вполне сносный дом. Хотя Петра понимала, что для возведения такой элементарной конструкции хватило бы и часа-двух, она все равно гордилась результатом. Методом проб и ошибок, она, наконец, догадалась найти два стоящих рядом друг с другом дерева, с ветками-рогатками на уровне полутора метров от земли. На эти рогатки взвалила основу – огромную толстую и надежную палку. А уж потом на нее с двух сторон покидала деревяшки поменьше, обвязывая для надежности лианами. Завершали шалаш размашистые пальмовые листья, набросанные друг на друга так, чтобы дождь не проникал в жилье. Внутри Петра сделала небольшое углубление, запоздало подумав о том, что проще было бы начать с него, и накидала кучу соломы. Она перекусила, заранее сорванными бананами, сбегала попить, символически постирать пропотевшие вещи и отправилась спать, развесив одежду снаружи на крыше.
– Сплю на новом месте – приснись жених невесте, – пробормотала она с улыбкой и привычно вырубилась в течение трех минут.
Пробуждение оказалось слишком неожиданным и не особенно приятным.