* * *
В прошлой жизни Стиви больше всего ненавидел не таких как он. Белых, желтых, красных, мать его, даже чертовых латиносов он не очень-то жаловал. Сам Стиви был черным как ночь, с глазами дьявола и лысой башкой, лишь недавно впервые обросшей жесткими курчавыми волосами-проволоками. Его денимовый жилет и ботинки давно исчезли в зарослях леса, майка превратилась в бандану, джинсы, как и у Петры, переквалифицировались в шорты, руки покрылись шрамами, а ступни очерствели. Когда Стиви застал первый ливень, он не очень расстроился и, конечно же, не стал что-либо строить. Ха, еще чего! Он так же шел по лесам и берегам, питаясь то одним, то другим. Стиви не охотился и не разводил костров, но пару раз находил недавно умершее животное и, словно падальщик коршун, принимался за трапезу, поглощая плоть прямо сырой. Стиви не разговаривал сам с собой. Обычно он только бубнил под нос незамысловатый речитатив. Вот и сегодня он исполнял одну из литературно непереводимых песен odd future, бодро шагая по пляжу:
…I'm Zeus To A Kronos, Cartilage Cartridge Is Boneless
Smiles Of Cowards In Lead Showers, Dead Spouses In Red Blouses
Children Who Fled Houses On Mustang Horses And Went Joustin'
I'm On My Robin Hood Shit, Robbing In The Hood
Whips, Drugs, Jewels, And Your Pet, I'm Stealin' Your Rings
Coke Diamonds And Your Vet, Soldiers Lace The Fuckin' Boot
And Salute Like The Troop When You Shoot You Gon' Poop
It's KillHodgy, Nigga, Stay The Fuck Off My Stoop
And Out My Kool Aid, Juice…
Вдруг, Стиви встал как вкопанный и даже приоткрыл рот от изумления. Впервые за все время новой жизни он увидел человека! Тьфу ты черт, не человека, конечно, а всего лишь женщину, и притом белую. Она беззастенчиво полоскала одежду в соленой морской воде прямо таки голышом. Стиви хотел было рвануть за ней и сделать то, что требуется делать со всеми самками этого мира, будь они белыми, черными или серо-буро-малиновыми, но потом передумал. Так ее можно и спугнуть, кто знает насколько быстро она бегает. Лучше проследить за местом ее ночлега и прийти в гости, когда девчонка будет совершенно беззащитной. Да, Стиви плохо учился в школе, пару раз даже оставался на второй год, в колледжи и университеты поступать не стал, в свои двадцать лет он читал по слогам и писал с ошибками, от которых у любого филолога волосы встанут дыбом, но конченым дураком Стиви все же не был. Иногда, природная лень заставляла его задумываться и проворачивать дела с наименьшей затратой энергии. Стиви наблюдал за тем, как девчонка, закончив стирку, отправилась вглубь леса, и последовал за ней. Оказалось, там она построила неплохой шалашик. Стиви тихонько присвистнул от восторга. «Там то мы с тобой и поразвлечемся, киска» – подумал он. Запомнив место, (благо, ориентация в пространстве у него была чертовски хороша) он сбегал перекусить пресловутыми бананами. Когда, Стив вернулся, девчонка уже спала крепким сном, совершенно обнаженная (отлично, одной проблемой меньше) а потому подкрасться и зажать ей рот грязной мозолистой ладонью не составляло никакого труда. По пути он предусмотрительно расстегнул ширинку.
* * *
Петра в ужасе открыла глаза, еще не до конца осознавая, что происходит.
– Don’t cry, baby… – прошептал ей на ухо незнакомый голос. – I don’t like it.
Она замычала и начала вырываться, но незнакомец, отпустив ее рот, хорошенько прижал Петру к себе, практически не давая пошевелиться. Ногами он начал давить на ее ноги и после недолгой борьбы ему удалось их раздвинуть.
– Слезь с меня, урод! – громко закричала Петра, за что получила звонкую затрещину. Именно это и привело Петру в чувства окончательно. Парень уже начал совершать возвратно поступательные движения, получая то, зачем пришел, когда Петра, вспомнив все, чему ее учили в школе и университете, ловко выкрутила левую руку и с силой ткнула насильника пальцами в глаз. Парень завыл и схватился за раненое место обеими руками. Петра скинула его с себя и заломав ему сзади руки, села сверху, поставив колено на поясницу.
– Ну что, придурок, попался? – злобно прорычала она. – Кто ты такой вообще?
– Let me go! – простонал Стиви, плача и пытаясь вывернуться. Но уличные драки, в которых Стиви совершенствовался в искусстве борьбы не шли ни в какое сравнение с занятиями у лучших мастеров спорта, у которых училась Петра.
– Нет, не собираюсь я тебя так просто отпускать, даже не надейся, – покачала головой девушка, но Стиви не увидел движений головы, и, конечно же, совершенно не понял ее слов. Поэтому Петра перешла на родной язык насильника – английский.
– Как тебя зовут, сукин сын, и как ты найти меня? – из-за стресса и отсутствия практики, Петра выражалась ломано и с сильным акцентом, хотя на самом деле владела языком превосходно.