Эту сказочку и воплотила в жизнь некая девица, ей, видимо, иного пути приодеться не было, при зарплате в четыреста рублей пальто за пять тысяч не купишь, торговать же собою невыгодно, проститутка средних достоинств у вокзалов идет за сто - сто пятьдесят. Наслушавшись басен, так поразившая Клима девица нашла с вечера укромный уголок в торговом зале на втором этаже универмага, переоделась и утром, едва дверь, ведущая в зал изнутри, открылась, покинула зал с чемоданчиком, куда, заметая следы, спрятала все с себя снятое, - и оказалась в западне: универмаг еще закрыт, назад ходу нет, потому что в зале уже продавцы, а пробиваться вниз, к служебной двери, опасно, на внутренней лестнице полно людей, девица к тому же с чемоданом. Тогда воровка спряталась в нише, где рядом с трубою пожарной магистрали висит свернутый в круг пожарный рукав с брандспойтом. Такие ниши обычно закрываются дверцей с надписью ПК, пожарный кран, и в дырочку девица увидела проходящего мимо Клима, по одежде его догадалась, кто он, и уразумела, обладая немалым жизненным опытом, что этот тихоня ее не выдаст. И не ошиблась: Клим взял себе ее чемоданчик и вывел девицу через чердак на параллельную лестницу, девица наобещала слесарю черт знает что и смылась. Даже если ее и поймают, то выдавать Клима ей нет нужды, тот может пойти сообщником, прибавляя воровке несколько лет тюремного заключения. Так что ничего пока страшного нет. Чемодан с не нужным пока воровке барахлом будет сожжен в котельной, что во дворе соседнего дома, Климу внушено никитинское «не видел - не слышал - не знаю», и жизнь продолжится, воровка забудется; Климу же подложить бабенку раскрасивее той, какую Иван приводил брату неделю назад, обеспечивая Климу бесперебойное функционирование желез; с бабенкой Иван позабавился потом, та лестно отозвалась о Климе, еще две-три таких безотказных - и брата не постигнет участь его, Клим не воспылает преступным чувством, так называемой любовью, не погубит ни себя, ни Ивана, ни то дело, ради которого они существуют. Ничего страшного не произошло, обычная житейская история, Клим вне подозрений, от любовной дури его избавит потаскушка, присмотренная Иваном еще месяц назад, потому что та, минская, девушка такого страху напустила на Ивана, что он пуще всего боялся: вот заваливается он сюда, а тут уже хозяйничает перерывшая весь подвал домовитая особа и Клим преданно посматривает на нее. Не бывать этому, не бывать! Не пройдет и часа, как в топке котла исчезнут вещественные доказательства преступного деяния, воровка, ищи-свищи, не отыщется, Шмальгаузен будет прочитан, возобновится прежнее, насыщенное мыслями бытие. «Факторы эволюции» раскрылись на середине, очень интересная глава, читать мешал запах, уже пропитавший подвал, запах того, что принято называть французскими духами, которых никто и не видел.
Аромат, вызывающий почему-то зрительные образы, сладкую грусть так и не исполнившихся желаний, Милицу Корьюс, плывущую в вальсе «Голубой Дунай», музыка Штрауса долетала уже откуда-то… Запах! Он струился, у него был источник, Иван сделал несколько ищущих шагов и остановился перед верстаком. Наклонился и выдернул из-под брезента чемоданчик, раскрыл его - и зажмурился, хотя надо было бы зажать нос, но будто сияние исходило от дамской сумочки, там среди губных помад, кошелечка, пудры и прочей косметической дребедени благоухал флакончик с настоящими парижскими духами. Еще поразительнее было то, что Клим назвал «барахлом», от которого якобы стремилась избавиться воровка.