Что делать с богатством, что свалилось на них, ни он, ни Клим не знали, хотя с десятилетнего возраста стремились завладеть им, спеша за ускользающей и мерцающей истиной. У матушки-природы вырвали ее тайну, механизм возобновления и изменения никогда не изменяющейся материи, и надо было теперь вникать в доклеточные формы и в еще более глубинную бесформенность, чтоб уяснить коды, шифры, иносказания и тайнописи всеми читаемых текстов, вникать и допытываться, вновь читать и думать, а душа не лежала к мыслям ни у Ивана, ни у Клима, они будто стыдились признавать себя мыслящими, обогнавшими биологов мира лет на пять или больше, все журналы сожгли, Шмальгаузена тоже, Клим безвылазно сидел в теплых хоромах, Ивана же тянул к себе дом на Раушской, подаренное судьбою жилище требовало изучения и освоения, в норе этой можно и спрятаться на день-другой, если в кунцевское убежище заглянет какой-нибудь вертлявый тип с портфельчиком.
Иван бегло осмотрел квартиру, сомнений уже не было: воровка жила здесь когда-то, нагрянуть могла со дня на день, с часу на час, уж где-нибудь да прячет она запасные ключи, взломать дверь способна, такое тоже не исключается, нет-нет, сидеть в этой квартире и ждать неизвестно чего - опасно. Связка ключей, однако, приятно оттягивала карман, произошло и событие, возбудившее интерес к Сурковой, рассказал о событии Кашпарявичус, место действия - Ленинград, Невский проспект, магазин «Дамский конфекцион», время - конец февраля, шесть часов вечера, действующие лица и исполнители - подполковник МГБ и его юная спутница жизни, описание которой получено со слов покупателей и продавцов, читать милицейские протоколы Ивану не дано, Ленинград - не «полтинник», как выглядела женщина - он не знал, но, услышав весьма правдоподобную историю, не мог не подумать о том, что, пожалуй, Елена Михайловна Суркова - наилучшая исполнительница той роли, что сыграна подставной супругой мнимого подполковника, а в том просматривался артистизм забредшего в подвал наглеца. Супружеская пара выбрала время правильно, до приезда инкассатора - еще час или чуть больше, конец месяца, выручка вдвое превышает обычную, сольную партию блестяще исполнила молодая и красивая женщина в мехах, настойчиво просившая скуповатого мужа купить ей какую-то дамскую мелочь из нижнего белья, супруги препирались негромко, но так, что многие слышали, понимающе улыбаясь. Уломала все-таки, подполковник (жандармская синева на погонах) выстоял очередь в кассу, получил сдачу, вгляделся в купюру - и теперь продавцы и покупатели слушали только его: купюра оказалась фальшивой! Примчался, вызванный кассиршей, директор магазина, фальшивость купюры отрицал, подполковник - все внимание на него - привел решающий довод: он - начальник отдела, занятого именно подделкой государственных ценных бумаг, вот мои документы! Почтительная и боязливая тишина нарушалась слезной арией жены, умолявшей мужа пощадить ее, себя и кассиршу, - подумаешь, какие-то тридцать рублей, да плюнь ты на них, в кои-то веки выбрались в театр, до начала спектакля сорок минут, имеет же право человек забыть о службе в свободное от нее время, в час отдыха! Хорошо пела женщина, раскачивая настроение слушателей и зрителей, отдавая их симпатии то мужу, то жене, подводя всех к естественной реакции главного врага всех фальшивомонетчиков Ленинграда, оправдывая прозвучавшее указание: кассы опечатать, всю выручку - в мешок, немедленно позвонить начальнику ближайшего отделения милиции, пусть высылает опергруппу, «Телефон вы знаете, конечно, прошу…».