На Нелли серое платье в пол: широкая юбка касается земли, длинные рукава, высокий поднятый воротник. Она закрыта наглухо, но, мать ее... Красный широкий пояс подчеркивает стройную талию, акцентируя внимание на фигуре. Шикарные волосы собраны в тугой высокий хвост, отчего ее глаза становятся кошачьими. Она как пантера, красивая, грациозная, но хищная. Длинные серьги-нити покачиваются от каждого ее шага, касаясь грациозной шеи.
Это не просто сопровождение для меня. Это какое-то испытание на выдержку.
Литвин открывает для Нелли дверь, помогая расположиться, и садится рядом. Я – за руль, Миха – рядом на переднее сиденье. Выдвигаемся. Стараюсь вообще не смотреть в зеркало заднего вида, от греха подальше. Не дай бог Литвин заметит, как я западаю на его супругу. Я за себя теперь не отвечаю.
Глава 7
Денис
Всю дорогу до ресторана супруги молчат. Нет, Литвин много говорит, но по телефону. Нелли отстранённая, как всегда, безучастно смотрит в окно, а я стараюсь не смотреть на неё. Хотя это невозможно. Я вдруг осознаю, что меня накрыл такой пи*дец, что в моём случае надо сразу увольняться и бежать очень далеко. Но, к сожалению, так нельзя.
В ресторан супруги заходят в сопровождении Михи, но через пять минут он возвращается ко мне. Молча курим, наблюдая за входной группой.
Миха садится в машину подремать, а я остаюсь на улице. Через полчаса мы поменяемся. Надеваю гарнитуру, набираю Анну, не сводя взгляда с фасада ресторана.
— Привет, — сонно отвечает моя невеста.
Невеста...
Раньше мне нравилась эта мысль. Есть что-то чистое, романтичное в этом слове. Нежнее, чем «супруга» или «жена». А сейчас я в полном раздрае.
— Малыш, ты спишь, что ли? — смягчаю голос, пытаюсь поймать то чувство, что испытывал к ней еще недавно. Уловить его, зацепиться и утвердиться, что вот она – моя женщина. А Нелли – чужая жена.
— Да, задремала. Нога болит, ходить сложно. Я с дивана не встаю. Растолстею к свадьбе, в платье не влезу. Буду некрасивая, с огромными щеками, — усмехается.
— Прекрати, мне всё равно. Ничего не имею против форм.
— Так! — повышает голос. — Не нужны мне дополнительные формы.
— Всё, тихо. Ты будешь самой прекрасной невестой.
— Ден… — вздыхает.
— Да, малыш.
— Я скучаю.
Надо сказать «я тоже». Но язык почему-то не поворачивается. Не могу выдать правильные и уместные слова. Еще пару дней назад мог. А сейчас не могу.
— Скоро у меня выходной... — отвечаю я. — Проведём его вместе.
— Быстрее бы. Я тут платье выбрала. Но не покажу. Плохая примета.
Плохая примета – не платье. А то, что я, говоря с невестой, смотрю на окна ресторана и пытаюсь увидеть там Нелли.
— Хорошо... — невпопад отвечаю. — Воспринимай это как отпуск. Готовься к свадьбе. Помнишь, ты жаловалась на нехватку времени?
— Да, времени теперь достаточно, — усмехается Аня.
Молчим. Надо что-то говорить. И обычно я говорю много всего, нам никогда не было скучно. А теперь молчим... И это мой барьер.
Я загоняюсь?
Определённо, да.
Ну, с кем не бывает. Засмотрелся на красивую женщину, пофантазировал. Ничего большего не будет. Скорее всего, это мой предсвадебный мандраж. На подсознательном уровне хочется доказать себе что-то...
— Ладно, Анюта, я работаю, — произношу, когда ко мне выходит Миха. Хотя я мог бы говорить еще в машине.
— Пока, — выдыхает Анна. Нажимаю на гарнитуру, сбрасывая звонок.
Я остыл?
Сажусь в тачку за руль, откидываюсь на сиденье, прикрываю глаза, пытаясь дышать ровно. Медитирую на своем ощущении. Пытаюсь обрести равновесие.
Где, блядь, моя хваленая выдержка?
Кто разрешал этой ведьме врываться в мою голову?
Через пару часов из ресторана выходит Нелли. Почему-то одна. Спешно садится в машину на заднее сиденье. Переглядываемся с Михой, ни хрена не понимая. Сажусь за руль, Миха остаётся на улице.
Нелли откинулась, прикрыла глаза, словно спит. Дышит глубоко, отчего его грудь вздымается. Сглатываю, переводя взгляд в лобовое стекло.
Хочется спросить, всё ли с ней в порядке. Но я стискиваю челюсть, не позволяя себе этого. Нет ничего критичного, если поинтересуюсь. Я охранник, вдруг ей нужна помощь. Но я намеренно молчу. Потому что перехожу границы, и это надо как-то останавливать.
Минут через двадцать из ресторана выходит Литвин, разговаривая по телефону. Миха открывает ему дверь.