— Садись. Я чайник поставлю, — говорю, усаживая ее на стул, разрывая наш контакт. Я-то отмылся после секса с другой женщиной, но мне кажется, запах нашего секса во мне, въелся и отпечатался навсегда.
— Да давай я сама. Отдохни, — Аня пытается встать. — Я немного хожу, не совсем немощная.
— Сиди, я сам. Руководи, — снова натягиваю фальшивую улыбку.
— Пирог – вот, — стягивает с блюда салфетку, где уже лежит нарезанный пирог. — Сливки к чаю – в холодильнике, там еще варенье смородиновое достать, ты же любишь. Чай – в правом верхнем шкафу, — снова начинает тараторить, наблюдая за мной. Она знает всё, что я люблю, как люблю, когда люблю, все мои привычки и недостатки. Мне казалось, что я тоже про себя всё знаю.
Но нет...
Не знаю.
Сажусь напротив Ани за стол, мешаю сахар в чае, Анна подливает сливок, двигает тарелку с кусочком пирога. А мне кусок в горло не лезет.
— Ну, пробуй, — настаивает.
Пробую. Вкуса ни хера не чувствую.
— Вкусно, как всегда, — киваю. Смотрю на нее, а она на меня. В голубых глазах немые вопросы. Перемена во мне разительна.
— Как дела на работе? Расскажи. Я так и не поняла, кого ты там охраняешь? Это вообще опасно?
Очень, сука, опасно. И самое страшное уже случилось.
— Это неинтересно, Ань. Как ты? Как нога? — пытаюсь о чем-то поговорить. И пока она рассказывает, я не слушаю, в голове белый шум. Я смотрю. Смотрю на нее и пытаюсь понять, что мне нужно и дорого. И понимаю, что нет. Не смогу я сейчас лицемерно ей солгать, жениться, ложиться с ней в постель, рожать детей.
С Нелли тоже нет перспектив. Но и с Анной ничего не получится. Я не смогу...
Не хочу.
Если я способен одержимо запасть на другую женщину, изменить, то, значит, любви как таковой во мне нет и не было. Нет, Аня и сейчас мне дорога. Она что-то родное, понятное, теплое. Но на этом отношения не построишь. Да и не заслуживает она такого, как я. Надо дать девочке шанс на человека достойнее меня.
Аня замолкает. И я молчу. Не ем, не пью, просто смотрю на нее, подбирая слова.
— Ден. Что-то случилось, да? — всё-таки решается задать вопрос.
— Случилось... — выдыхаю, собираясь с мыслями. Она же сильная девочка, надеюсь, переживёт то, о чем я ей сейчас скажу.
А как, сука, сказать?
Как?
Я ей кольцо на палец надевал...
— Ань, свадьбы у нас не будет...
Надо как-то по-другому сказать. Но я говорю то, что говорю.
— В смысле? — распахивает глаза. — Да не переживай. Ну не хватает денег, папа сказал, добавит, урежемся. Мама вообще против ресторана, говорит, можно дома отметить. Я кредит могу взять. Нам деньги подарят, и мы его закроем. Дело же не в этом. А хочешь, вообще распишемся просто и на юг рванем, как хотели. Нафиг эти церемонии? Переживу. Ты слишком буквально принял мои мечты, — отмахивается она.
Сглатываю, отодвигая от себя чашку.
— Дело не в деньгах. Я понял, что нам вообще не нужно жениться. Ты достойна другого мужчины. Я...
Хочется сказать правду об измене, но я трусливо глотаю слова.
— Я не люблю тебя, как должен любить.
Вижу, как ее глаза сначала шокировано распахиваются, а потом очень быстро наполняются слезами...
Пиз*ец.
Я мразь…
А потом Аня долго рыдала, а я пытался оправдаться. Наговорил всякой чуши, пока заслуженно ни получил по морде. Она меня выгнала из своего дома. И я ушел.
Всю ночь бухал с братом в каком-то злачном баре. Второй выходной отходил от пьяного угара. А на третий день поехал на работу. Назад, к женщине, к которой не следовало ехать. Но мне стало важно понять: она действительно такая или солгала во благо? Мне жизненно важно это понять. Но на самом деле я просто дико одержим этой женщиной, и мне надо ее увидеть. Скручивает без нее. Что-то больное и ненормальное. А я настолько жалок, что не могу от этого отказаться.
Глава 18
Нелли
— Тебе идет белый цвет и шелк, — произносит Олег, вальяжно откидываясь в кресле. Он явился несколько минут назад для того, чтобы понаблюдать, как я собираюсь на важный для него приём.
— Мы с тобой давно не в тех отношениях. Не утруждайся в комплиментах, — надеваю длинные серьги-нити, на концах которых черный жемчуг.
— А я, милая моя, искренне. Ты шикарная женщина. Мне повезло с супругой, — ухмыляется, расплываясь в циничной улыбке.
— Тебе повезло с моим отцом, — цокаю я.