Сглатываю от обрушившегося на меня понимания. Что я творю? Мама сойдет с ума... Я, может, вообще никогда не увижу родителей. Назад дороги может и не быть.
Сглатываю, входя в дом. Здесь проще, чем в доме Олега. Но тоже всё чинно и дорого. Вот эту нелепую вазу в прихожей моя мать приобрела на аукционе. Она демонстрирует её каждому входящему в этот дом, как ценный экспонат династии китайских императоров. Она спустила на неё кучу денег, входя в азарт под выпитым шампанским, которым их щедро поили, повышая ставки. По факту, это фарфоровое недоразумение не имеет никаких документальных подтверждений подлинности, кроме красивой легенды. Иногда мне хочется разбить вазу, показывая, что это всего лишь кусок глины. А можно было пустить те деньги во благо больным детям или сиротам. Пользы было бы гораздо больше, чем от пылящейся вазы в углу прихожей.
— Нелли, — встречает меня мама с бокалом вина. Традиционно подставляет щеку. Целую. — А где Олег?
— У него важная встреча, — отвечаю, пока мы идём в гостиную. — Он говорил с отцом по телефону и передавал ему свои извинения.
— Ах да, точно. Совсем забыла. Надо сказать Ирине убрать лишние приборы. Голова не соображает. Сегодня магнитные бури, с утра давление скачет, — снова жалуется на здоровье.
— И ты лечишься вином, — скептически посматриваю на бокал в ее руках.
— Хорошее вино лучше всяких пилюль. Алкоголь расширяет сосуды, — выдает она мне. Киваю. Проще согласиться, чем доказывать свою точку зрения.
— Нелли, — выходит к нам отец. Он холоден. Мы никогда не были близки. Папа у нас строгий и скупой на эмоции. Его любовь всегда выражалась только в деньгах и воспитании. Меня никогда не наказывали. Матери было достаточно сказать: «Я всё расскажу отцу», чтобы напугать меня. В детстве ему достаточно было посмотреть на меня холодным назидательным взглядом, чтобы усмирить.
Детство давно прошло, я перестала бояться его взглядов. Но ближе мы не стали. Общаемся, как знакомые. Он интересуется, как мои дела, я шаблонно отвечаю, что всё хорошо.
Обедаем почти молча. Мама кидает пару фраз про перепады атмосферного давления, отец интересуется делами Олега.
Но нельзя нарушать традиции.
После обеда мы пьём кофе в гостиной.
— Пап.
— Да, Нелли, — обращает на меня свой взгляд.
— Если я захочу уйти от Олега, ты встанешь на мою сторону? — спрашиваю. Нет, его ответ я прекрасно знаю, но мне хочется попытаться еще раз.
— Нелли, ты опять в депрессии? — перебивает меня мать.
— Нет, мам, я не в депрессии. Скажу больше, я еще никогда так хорошо себя не чувствовала. Просто не в состоянии больше притворяться, что могу существовать в этом браке.
— Что опять натворил Литвин? — с недовольством спрашивает отец.
Да, когда я узнала о систематических изменах мужа, то устроила скандал. Билась в истерике. Пришла к родителям в желании развестись с Олегом. Я надеялась на поддержку и понимание родителей. Но нет. Отец просто поговорил с зятем и убедил меня, что это обычные семейные неурядицы. Развод невозможен, ибо на нашем браке завязано всё. Он просто сдал меня назад Литвину с пометкой: «Исправить ошибку».
— Ничего не изменилось, папа. Я по-прежнему его презираю. Не получилось у Олега замазать некрасивые детали. Да он и не старался, — заглядываю в глаза отцу, но понимания там не нахожу. Только раздражение.
— Дорогая моя, я насильно тебя за него замуж не выдавал! Ты захотела сама. Выбрала мужа – будь добра, живи с ним и в горе, и в радости. Поздно идти на попятную!
— Я не имею права на ошибки?
— Слишком много завязано на вашем браке. Я, знаешь ли, не думал, что моей дочери вдруг наскучит замужем. А с Олегом я поговорю, — вдруг снисходительно произносит он, словно пытается смягчить свой приговор.
— Не нужно. Я не для этого спрашивала, — спокойно отвечаю. Время моих истерик прошло. Кроме принудительного психолога и препаратов, это ничего мне не принесло.
— Нелли… — хочет еще что-то сказать мне отец, но его прерывает телефон.
— Нелли, — шепчет мне мама, пока отец говорит по телефону. — Мне посоветовали замечательного психолога. Людмила от него в восторге. Нам обязательно нужно сходить, — поглаживает меня по руке, мягко улыбаясь.
Киваю. Нет, ни к какому психологу я, естественно, не пойду. Он мне не нужен. Мою психику вылечит определенный мужчина. И он у меня есть. Просто печально от того, что ради этого мне придется отказаться от родителей.